Азиатско-Тихоокеанский регион: новый центр мировой политики и экономики?

В представленных статьях рассматриваются стратегии ведущих стран АТР по вопросам региональной политики и безопасности, основные тенденции экономического и технологического развития стран региона, актуальные аспекты сотрудничества России с АТР, а также место АТР во внешней политике ряда внерегиональных игроков. Издание предназначено для исследователей, преподавателей вузов, аспирантов, студентов, а также всех интересующихся тенденциями мировой экономики и международными отношениями.

Статьи разделены по следующим тематикам:

— Стратегии ведущих стран АТР по вопросам региональной политики и безопасности;

— Тенденции экономического и технологического развития стран АТР;

— Россия и АТР: актуальные аспекты сотрудничества;

— АТР во внешней политике стран мира.

Страны АТР требуют повышенного внимания, ввиду показываемых результатов экономического развития, в том числе и в новых для них областях. Например, ниже приведена статистика, демонстрирующая рост на рынке креативных индустрий (к креативным индустриям относится производство товаров и услуг, при создании которых применяется значительная творческая или культурная составляющая; также к этой категории относят рекламу, исследования различного характера и информационные технологии).

Читать подробнее

Стратегии ведущих стран АТР по вопросам региональной политики и безопасности

Добринская О.А.  

Ситуация в Южно-Китайском море и интересы Японии

В статье автор рассматривает ситуацию вокруг Южно-Китайского моря и анализирует роль Японии в этом конфликте. Показано, что стабильность в ЮжноКитайском море традиционно имеет большое значение для Японии, однако до недавнего времени Токио предпочитал держаться в стороне от территориальных споров. В последние годы Япония стала более активной в этом вопросе. Автор приходит к выводу, что для Японии сегодня важно сдерживание Китая и поддержка американской политики «ребалансирования».

Ключевые слова: Япония, Южно-Китайское море, Восточно-Китайское море, США, безопасность на море, силы самообороны, стратегия.

Рост военно-политической и экономической мощи Китая и попытки США сдерживать его региональное лидерство создают новые очаги напряженности, способные перерасти в конфликт. Одним из таких очагов становится Южно-Китайское море (ЮКМ). Обострение существующих десятилетиями акватерриториальных споров стало следствием наступательной политики Пекина, который претендует на 80% акватории ЮКМ. Усилившееся внимание со стороны Вашингтона превращает этот район в новую арену противостояния в Восточной Азии и борьбы за первенство в западной части Тихого океана.  

Территориальные споры в ЮКМ возникли в результате послевоенного урегулирования в Азии: Япония отказалась от захваченных во время войны территорий, однако вопрос об их принадлежности не был решен. Парасельские острова и архипелаг Спратли и территория вокруг них оспариваются шестью государствами: Вьетнамом, Китаем, Тайванем, Малайзией, Филиппинами и Брунеем. Значимость этого района определяется тем, что в нем расположены наиболее оживленные морские торговые пути: через Малаккский пролив транспортируется около одной четверти всех мировых товаров¹. Здесь сосредоточены богатые запасы нефти и газа: по некоторым оценкам, 11 млрд баррелей нефти и 5,3 трлн куб. м природного газа².

Обострение территориальных споров в ЮКМ в 2010-х гг

На протяжении нескольких десятилетий противостояние вокруг спорных территорий носило характер тлеющего конфликта, периоды острой конфронтации сменялись относительным затишьем. В последние годы наблюдается очередное обострение конфликта из-за наступательной политики, проводимой Пекином. В 2009 г. КНР представила в ООН письмо, в котором заявила о существовании «линии девяти пунктиров», очерчивающей якобы исторически принадлежавшее ей пространство, захватывающее почти всю акваторию ЮКМ и нарушающее исключительные экономические зоны (ИЭЗ) Филиппин, Вьетнама и Индонезии. С первой половины 2011 г. участились случаи вторжения военно-морских сил Китая в зоны контроля Филиппин и Вьетнама с тем, чтобы заставить их прекратить бурение нефтяных и газовых скважин в спорных районах. При этом обострялась конфронтация между военными и гражданскими судами.

1 января 2013 г. правительство КНР объявило о том, что полиция провинции Хайнань получила полномочия досматривать и брать под свой контроль иностранные суда, которые незаконно вошли в китайские воды ЮКМ. В 2014 г. Пекин начал бурение нефтяных и газовых скважин в ЮКМ. Одновременно Китай ведет работы по намыванию островов в районе архипелага Спратли, расширяя свою территорию и стремясь закрепить контроль над архипелагом. С 2014 г. на искусственных островах началось создание взлетно-посадочных полос и другой военной инфраструктуры.  

Действия Китая вызывают резкий протест у других претендентов на острова и побуждают их добиваться интернационализации споров в ЮКМ. Так, после противостояния вокруг рифа Скарборо, фактически аннексированного Китаем, в январе 2013 г. Филиппины подали иск в Постоянную палату третейского суда в Гааге о правомерности китайских претензий на территории в рамках «линии девяти пунктиров». По мнению экспертов, стратегия Манилы заключается в создании правовой основы для более активного подключения международного сообщества к решению территориального спора. Одновременно Филиппины рассчитывают на поддержку со стороны США: в 2011 г. была подписана Манильская Декларация, а в апреле 2016 г. заключено соглашение, позволяющее американским войскам пользоваться базами на Филиппинах. Вьетнам также делает ставку на интернационализацию спора, активно задействуя экономические проекты для укрепления политических связей с внерегиональными партнерами (Россией, Индией, Японией, США) с тем, чтобы сделать их заинтересованными сторонами на случай обострения противоречий с Пекином.  

Споры в Южно-Китайском море, долгое время бывшие делом только их непосредственных участников, становятся предметом внимания не только региональных, но и глобальных игроков. Конфликт выходит за региональные рамки и превращается в противостояние более широкого масштаба. Рост напряженности вокруг спорных территорий провоцирует очередной виток гонки вооружений. По некоторым расчетам, затраты на оборону стран Азиатско-Тихоокеанского региона вырастут почти на 23% к концу нынешнего десятилетия. Необходимость противостоять амбициям Китая вынуждает Филиппины и Вьетнам обращаться к США в поисках поддержки и средств сохранения баланса сил. Втягивание Вашингтона в конфликт еще больше обостряет его и расширяет его масштабы до уровня наиболее острых американо-китайских противоречий, которые давно уже приобрели глобальный характер.  

Несмотря на то, что напряженность в ЮКМ прямо или косвенно затрагивает интересы многих стран региона, большинство из них предпочитает проводить политику невмешательства. Такого подхода до недавнего времени придерживалась и Япония, однако последние несколько лет ее стратегия в отношении споров в ЮКМ начала заметно трансформироваться. Токио не только обращает более пристальное внимание на ситуацию в этом районе, но и стремится организовать политическое давление на Пекин, наращивает темпы сближения со странами, противостоящими Китаю в ЮКМ, и увеличивает присутствие в сфере обеспечения безопасности стран Юго-Восточной Азии (ЮВА).  

Эволюция японского подхода к проблемам ЮКМ

Стабильность в районе ЮКМ традиционно имеет ключевое значение для Японии. Через Малаккский пролив проходят жизненно важные каналы транспортировки товаров, в том числе по нему переправляется более 80% всей нефти, экспортируемой в Японию. В целях обеспечения своих национальных интересов в этом районе Япония с 1970-х гг. оказывала официальную помощь развитию (ОПР) прибрежным государствам, содействуя их экономическому развитию и стабильности. Однако роль Токио в обеспечении безопасности была достаточно скромной. Любое военное вовлечение Японии в дела региона было исключено, поскольку вызывало бы нежелательные ассоциации с ее участием в войне на Тихом океане. В конце 1990-х гг. стремление играть большую роль в региональных и глобальных делах отразилось и на политике в отношении ЮКМ. Токио стал активным участником борьбы с пиратством в регионе. Эскалация китайско-вьетнамских и китайско-филиппинских противоречий в 1990-е гг. не могла не привлечь внимание Японии, однако в то время они рассматривались только как один из дестабилизирующих факторов в регионе. До недавнего времени внимание Токио к ЮКМ было продиктовано не столько стратегическими соображениями сдерживания Китая, сколько стремлением обеспечить безопасность морских коммуникаций, а также играть международную роль, соответствующую статусу экономической сверхдержавы.  

В 1990-х и начале 2000-х гг. ситуация в ЮКМ в целом не вызывала озабоченности в Токио, а обострение территориальных споров не воспринималось как угроза японским интересам. Япония стала по-иному воспринимать действия Китая в прилегающем морском пространстве по мере того как военная мощь последнего росла, а внешняя политика в Азии становилась более решительной. Военностратегическая линия КНР изменилась от концепции «береговой обороны» к «активной прибрежной обороне» и далее — к «обороне в дальних водах». Реализация последней невозможна без обретения эффективного контроля над акваторией ЮжноКитайского и Восточно-Китайского морей. Возросшая активность Китая не может не затрагивать японские интересы как с точки зрения стратегической значимости ЮКМ для Японии, так и с точки зрения защиты своих границ на юго-западном рубеже.  

Напряженность в отношениях соседей нашла выражение в обострении спора вокруг островов Сэнкаку (Дяоюйдао) в Восточно-Китайском море (ВКМ)⁹. Несмотря на то, что противоречия между Токио и Пекином в ВКМ возникали и раньше, они не достигали такой интенсивности, как кризис, связанный с задержанием китайского рыболовного судна в районе этих островов в сентябре 2010 г. Китай резко отреагировал на действия Японии. Одной из мер стало временное эмбарго на экспорт в Японию жизненно важных для ее экономики редкоземельных металлов. Это событие стало поворотным пунктом, изменившим отношение Японии к ситуации в ЮКМ. После него Токио начал, с одной стороны, активней побуждать Китай к обсуждению вопросов морской безопасности в многостороннем формате, а с другой стороны — открыто выражать озабоченность наступательной политикой Пекина и проводить параллели между его конфликтами со странами ЮВА и противостоянием с Японией.  

Дальнейшее развитие событий вокруг Сэнкаку (Дяоюйдао) свидетельствует о том, что значение территориального вопроса продолжит возрастать как в двусторонних отношениях Токио и Пекина, так и в национальной политике Японии¹⁰. Можно предположить, что Токио продолжит жесткую линию в отношении Китая и будет более решительно проводить политику сдерживания, ставя целью формирование антикитайского фронта. По словам японских чиновников, если утверждения Китая о том, что острова в ЮКМ находятся в его юрисдикции при отсутствии ясной международно-правовой базы, получат поддержку мирового сообщества, то это, безусловно, отразится на японской позиции в отношении островов Сэнкаку¹¹.  

Как и Вашингтон, Токио не высказывается по вопросу принадлежности спорных территорий, предпочитая акцентировать внимание на мирном урегулировании ситуации. Япония выражает поддержку принятой в 2002 г. Декларации о поведении сторон в ЮКМ и призывает стороны подписать Кодекс поведения в ЮКМ. Несмотря на стремление проводить параллели между ЮКМ и ВКМ, правительство не называет ситуацию в ВКМ территориальным спором, поскольку исходит из принадлежности островов Сэнкаку (Дяоюйдао) Японии. Токио стремится противостоять попыткам Пекина изменить статус-кво в регионе, явным выражением которых Япония считает действия Китая в ЮКМ и ВКМ.  

Рост военного потенциала Китая и его решимости расширять сферу интересов в прилегающем морском пространстве, включающем спорные территории, ведет к обострению восприятия Японией «китайской угрозы» и более тесному сближению Токио с Вашингтоном. Япония все более явно поддерживает американский курс на «ребалансирование» в Азии.  

С 2009 г. администрация президента США Б. Обамы инициировала ряд шагов, призванных продемонстрировать возвращение США в Азию и, в частности, смещение фокуса внимания на Юго-Восточную Азию (ЮВА). Вашингтон воспринимает активность Пекина в ЮКМ как вызов своей гегемонии и демонстрирует готовность отстаивать собственные интересы в этой точке земного шара. В июле 2010 г. США заявили о своем интересе в ЮКМ, связанном с обеспечением свободы судоходства. Вашингтон настаивает на том, что в соответствии с Конвенцией ООН по морскому праву, в ИЭЗ прибрежных стран разрешена гражданская и военная навигация. Такая позиция вступает в конфликт с позицией Пекина, считающего незаконной изыскательную деятельность военных судов США в ИЭЗ Китая. Вашингтон не признает территориальные притязания Китая в ЮКМ и под предлогом обеспечения свободы судоходства нарушает провозглашенные Пекином территориальные воды в пределах 12 миль от искусственно созданных КНР островов в районе Спратли.  

Курс администрации Б. Обамы пользуется поддержкой Японии. По словам премьер-министра С. Абэ, азиатская политика Японии включает обеспечение свободных и открытых для навигации морей как «общего блага» и поддержку американской политики «ребалансирования». Демонстрируя солидарность с США в отношении ЮКМ, Токио, в свою очередь, ожидает от Вашингтона ответной поддержки в случае обострения ситуации вокруг островов Сэнкаку (Дяоюйдао).  

Проблематика ЮКМ вышла на первый план в риторике нынешнего японского правительства, сформированного победившей на выборах в 2012 г. Либеральнодемократической партией во главе с С. Абэ. Однако поворот в стратегии на китайском направлении наметился еще в 2010 г., когда у власти в Японии находилась оппозиционная Демократическая партия. В определенной степени политика нынешнего правительства демонстрирует преемственность в отношении этого вопроса. Серьезный политический конфликт, связанный с задержанием китайского рыболовного траулера, заставил премьер-министра Н. Кан (июнь 2010 — август 2011 г.) свернуть курс на разворот в сторону Китая в ущерб японо-американском альянсу, провозглашенный его предшественником Ю. Хатояма (сентябрь 2009 — июнь 2010 г.). Следующее правительство демократов, возглавляемое Е. Нода (август 2011 — декабрь 2012 г.), не акцентировало внимание на политике сдерживания Китая, хотя фактически действовало именно в этом направлении: тогда произошло сближение с Филиппинами (в сентябре 2011 г. было подписано соглашение о стратегическом партнерстве), а также стало уделяться особое внимание обсуждению вопросов морской безопасности на многосторонних форумах. Нынешний премьерминистр С. Абэ еще накануне выборов опубликовал статью «Стратегический ромб безопасности», в которой призывал не допустить милитаризации ЮКМ и превращения его в Пекинское озеро¹³. Неслучайно и первый визит нового премьер-министра состоялся именно в страны ЮВА — Индонезию, Вьетнам и Таиланд. За первый год пребывания у власти С. Абэ успел посетить все страны АСЕАН, задав тон активной дипломатии на этом направлении. Регулярные встречи на высшем уровне сопровождались установлением отношений стратегического партнерства (например, с Камбоджей, Малайзией), а также укреплением существующих партнерств (с Вьетнамом, Филиппинами, Индонезией).  

Многосторонняя дипломатия: ключевой инструмент реализации  японской стратегии

Дипломатическая стратегия Японии в ЮКМ носит многоуровневый характер. Ее существенной составляющей является представительская работа на региональных площадках, таких как Асеановский региональный форум (АРФ), Восточноазиатское сообщество (ВАС), Совещание министров обороны АСЕАН плюс, а также Азиатский саммит по безопасности, известный как Диалог Шангри-Ла. Инициируя обсуждение ситуации в ЮКМ, Япония исходит из того, что присутствие США в многосторонних региональных структурах позволяет предотвратить доминирование Китая. Об этом же свидетельствует и внимание к Диалогу Шангри-Ла, с трибуны которого в 2014 г. выступил сам С. Абэ. Важность для Японии этой дискуссионной площадки по вопросам безопасности определяется тем, что она включает не только страны региона, но и крупные европейские державы: Великобританию, Францию, Германию. Подобный формат позволяет Токио донести свою позицию до заинтересованных сторон, а также привлечь внимание внерегиональных игроков. За счет включения в повестку дня ситуации в ЮКМ Токио стремится поддерживать необходимый уровень интернационализации спорных вопросов, не допускать их обсуждения в двустороннем формате между Китаем и другими участниками споров. Тем самым Токио и Вашингтон стремятся предупредить возможность заключения Китаем двусторонних соглашений, которые шли бы вразрез с их интересами.

С целью заручиться поддержкой ведущих мировых держав Токио лоббирует обсуждение вопросов ЮКМ и ВКМ в рамках глобальных механизмов. Результатом этих усилий стало включение соответствующих формулировок в заявление саммита Группы семи в июне 2015 г. в Германии. Западные лидеры выразили озабоченность трениями в ВКМ и ЮКМ, а также высказались против использования угроз, принуждения или использования силы и любых односторонних действий, направленных на изменение статус-кво. Вопросы ЮКМ вошли и в итоговый документ заседания Группы семи в Японии в мае 2016 г. Для Токио выгоден выход проблемы за рамки чисто регионального формата и объединение вопросов ВКМ и ЮКМ как наглядных свидетельств наступательной стратегии Пекина в регионе. Во-первых, это позволяет продемонстрировать Китаю влияние Японии в глобальных институтах. Вовторых, задача интернационализации подобных региональных вопросов решается проще с привлечением европейских держав, в то время как страны АСЕАН не всегда охотно идут на включение проблем ЮКМ в итоговые документы.  

Еще один аспект многосторонней стратегии Японии в отношении ЮКМ заключается в том, чтобы выдвигать собственные предложения, касающиеся укрепления морской безопасности. Начиная с 2000-х гг. Япония приобрела положительную репутацию в этой области за счет усилий по борьбе с пиратством, что позволяет ей на правах полноценного игрока добиваться выработки новых правил поведения на море. По предложению Японии и Индонезии в 2012 г. был расширен формат Асеановского морского форума за счет включения в него стран-партнеров АСЕАН. В 2012 г. на Диалоге Шангри-Ла замминистра обороны С. Ватанабэ в дополнение к принципам свободы навигации и мерам доверия предложил сторонам принять принцип «хорошей морской практики» (good seamanship) — поведения на море, учитывающего интересы других сторон. В 2014 г. там же С. Абэ озвучил «три принципа» поведения на море: государства должны выдвигать требования на основании международного права, стремиться решать споры мирными средствами, а также не применять оружие или силу для подкрепления своих требований. В 2015 г. министр обороны Г. Накатани выступил с инициативой по соблюдению транспарентности морской деятельности. Демонстрируя инициативный подход к обеспечению безопасности и стабильности в ЮКМ, Япония позиционирует себя как незаменимого игрока в этой части земного шара. Это в глазах японцев выглядит веским обоснованием их вовлечения в дела ЮКМ и повышенного внимания к происходящему в этом районе.  

 Япония — АСЕАН: попытки формирования единого  антикитайского фронта

Дипломатия по линии международных институтов — важное, но не единственное направлением, на котором Япония продвигает интересующую ее тематику. Большое значение она придает работе со странами АСЕАН, как по отдельности, так и в формате диалога АСЕАН плюс Япония. Сочетание многостороннего взаимодействия и двусторонних переговоров направлено на то, чтобы создать единый фронт для противостояния попыткам Китая расширить сферу влияния в Азии. Япония стремится к тому, чтобы проблематика ЮКМ или хотя бы вопросы безопасности на море и свободы навигации (с антикитайским подтекстом) присутствовали на переговорах и были закреплены документально. Упоминание о ситуации в ЮКМ в совместных документах выгодно Японии, поскольку демонстрирует Китаю единство позиций соседей относительно его поведения. Стремление к политическому сближению с государствами АСЕАН объясняется их значением для обеспечения поддержки и придания легитимности усилиям Японии, направленным на сдерживание Китая. Если не только Вьетнам и Филиппины, но и все страны АСЕАН будут публично выражать озабоченность активностью Китая на море, это станет дипломатическим достижением, способствующим укреплению стратегических интересов Токио и его влияния в регионе.  

В то же время, не все страны региона считают желательным вовлечение Японии в их дела и предпочитают не нагнетать ситуацию, избегая перехода от общих формулировок к конкретике и заострения внимания на вопросах ЮКМ. Например, если в совместном документе АСЕАН и Японии за 2014 г. было указание на необходимость мирного решения вопросов в ЮКМ и отказа от односторонних действий, то в заявлении АСЕАН и Японии от 2015 г. упоминание о ЮКМ отсутствовало. Это свидетельствует о нежелании партнеров Токио демонстрировать согласованную антикитайскую позицию и тем самым провоцировать новый виток эскалации напряженности в Восточной Азии.  

То же самое можно сказать об обсуждении вопросов ЮКМ в двустороннем формате, где эта тематика присутствует, однако формулировки, как правило, корректируются в зависимости от позиций азиатских партнеров. Члены АСЕАН неоднородны в своем отношении к политике Китая в акватерриториальных диспутах. Если Филиппины и Вьетнам охотно принимают политическую поддержку Японии, то, например, Камбоджа больше заинтересована в сохранении хороших отношений с Китаем. Приходится констатировать, что политическое влияние Токио не настолько велико, чтобы мобилизовать страны АСЕАН в противостоянии Китаю.

Сближение с Вьетнамом и Филиппинами: от ОПР к военному сотрудничеству

В складывающихся условиях Япония предпочитает делать ставку на сближение с активно противостоящими Китаю Филиппинами и Вьетнамом, а также с Индонезией как крупнейшим государством и лидером в АСЕАН. Стратегия Японии в отношении Филиппин и Вьетнама заключается не только в укреплении политического взаимодействия с ними, но и в увеличении объемов ОПР, оказании содействия береговой охране этих стран, а также в налаживании военного сотрудничества.  

Официальная помощь развитию традиционно играет большую роль в осуществлении внешнеполитической стратегии Японии, поскольку направлена на создание благоприятных условий для продвижения ее национальных интересов. С 1970-х гг. Япония оказывала помощь экономическому развитию прибрежных государств с целью поддержания стабильности в районе ЮКМ и Малаккского пролива. В конце 1990-х — начале 2000-х гг. программа помощи начала включать содействие в сфере безопасности, в частности, предоставление технической помощи, оборудования, а также обучение в сфере морской безопасности и борьбы с пиратством для представителей органов береговой охраны получателей японской помощи. Пересмотр Устава ОПР в феврале 2015 г. впервые сделал возможным оказание помощи вооруженным силам стран-реципиентов при условии, что она будет направлена на невоенные цели. Большинство наблюдателей сходится во мнении, что главными получателями такой помощи станут страны АСЕАН.  

Используя механизм ОПР, Япония осуществила передачу оборудования для береговой охраны Филиппинам и Вьетнаму. В июне 2015 г. Япония подписала соглашение о продаже Филиппинам 10 патрульных кораблей на условиях низкопроцентного кредита в 150 млн долл. В феврале 2015 г. Вьетнаму был передан первый из шести патрульных кораблей, обещанных Токио с целью укрепления потенциала береговой охраны страны. Фактически Япония задействует существующие каналы и возможности взаимодействия с Филиппинами и Вьетнамом, созданные в целях борьбы с пиратством в районе ЮКМ, для того чтобы совместно противостоять территориальным амбициям Китая.  

Оказывая помощь береговой охране, Япония содействует укреплению возможностей прибрежных стран по наблюдению, сбору информации и налаживанию связи. По мнению специалистов, японская помощь незначительно влияет на баланс сил в случае вооруженного конфликта, где преимущество будет на стороне Пекина, однако она сводит на нет вероятность незаметного захвата территорий Китаем, как это произошло в 1995 г. с рифом Мисчиф. Теперь подобная ситуация приведет к вооруженному столкновению, а эскалация конфликта повлечет за собой вмешательство со стороны США. Содействие силам береговой охраны Филиппин и Вьетнама позволяет Японии укреплять их потенциал противодействия Китаю, способствуя таким образом реализации стратегии его сдерживания.  

Новые возможности для сотрудничества Японии со странами ЮВА открывает пересмотр запрета на экспорт вооружений. Обновленные принципы, одобренные правительством С. Абэ в апреле 2014 г., разрешают японским компаниям поставки военной продукции союзникам Японии и дружественным государствам, а также упрощают порядок участия японских производителей в международных проектах, связанных с разработкой и производством вооружений. Это открывает дорогу для экспорта вооружений и передачи технологий странам ЮВА, имеющим противоречия с Китаем. В ноябре 2015 г. была достигнута договоренность между Токио и Филиппинами о передаче военного оборудования. В марте 2015 г. подписан меморандум о военном сотрудничестве с Индонезией, ведутся переговоры с Малайзией и Индонезией о передаче им военного оборудования.

Наиболее динамично происходит сближение Японии с Филиппинами. В январе 2015 г. стороны подписали Меморандум о сотрудничестве в оборонной сфере, предусматривающий расширение военных обменов, работу по наращиванию возможностей, совместные учения, сотрудничество по обеспечению безопасности на море, передачу военных технологий. В стадии обсуждения находится соглашение, которое позволило бы Японии использовать военные объекты на Филиппинах, как это могут делать США и Австралия. Все более частые двусторонние и трехсторонние военные учения, заходы в порты стран ЮВА свидетельствуют о расширение японского присутствия в этой части земного шара. В мае 2015 г. были проведены первые японо-филиппинские морские учения в области безопасности на море, а в июне 2015 г. прошли двусторонние учения в сфере гуманитарного содействия и борьбы со стихийными бедствиями. В конце марта 2016 г. японский военный корабль зашел в порт Субик Бэй на Филиппинах.  

В обозримой перспективе можно ожидать более тесное взаимодействие с Вьетнамом в сфере безопасности. Об этом свидетельствует договоренность между Токио и Ханоем о том, что корабли японских морских сил самообороны смогут заходить в порт в заливе Камрань во Вьетнаме, а также обсуждение перспектив совместных учений. За период с 2015 г. японские воздушные судна дважды посетили Вьетнам, возвращаясь после выполнения миссии по борьбе с пиратством недалеко от Сомали. В апреле 2016 г. Япония направила боевой вертолет через ЮКМ в Индонезию для участия в многосторонних морских учениях, посвященных миротворческим операциям, оказанию гуманитарной помощи, борьбе со стихийными бедствиями.  

Сотрудничество с Филиппинами и Вьетнамом, а также сближение с Индонезией и Малайзией позволяет Японии закрепить свою новую роль в ЮВА, наполняет новым содержанием ее усилия по поддержанию безопасности в регионе, а также посылает сигнал Китаю о том, что Япония намерена наращивать свое присутствие в ЮКМ.  

Перспективы присутствия сил самообороны в ЮКМ

Следует обратить внимание на обсуждение в политических и экспертных кругах перспективы отправки сил самообороны в ЮКМ. Американские официальные лица неоднократно высказывались о желательности участия Японии в патрулировании и сборе информации в районе ЮКМ (патрулях по обеспечению свободы навигации — freedom of navigation patrols). Заявления японских официальных лиц по этому поводу противоречивы. Создается впечатление, что в Токио предпочитают сохранять неопределенность вокруг этого чувствительного вопроса, камуфлируя ее расплывчатыми формулировками. Например, в феврале 2015 г. министр обороны Г. Накатани не исключил возможность присоединения японских кораблей к американскому патрулю в ЮКМ. В июле 2015 г. главнокомандующий совместным штабом сил самообороны К. Кавано заявил о том, что Япония может в будущем проводить патрулирование и сбор информации в районе ЮКМ. После осуществления американского патруля в октябре 2015 г. министр обороны Г. Накатани поспешил уточнить, что у Японии нет планов по отправке сил самообороны в ЮКМ. По словам источника в министерстве обороны, у Японии нет ни планов, ни возможностей, ни намерения осуществлять операции в ЮКМ. Несмотря на это, на встрече с Б. Обамой в ноябре 2015 г. на полях саммита АТЭС в Маниле С. Абэ заявил, что Япония изучит вопрос об отправке сил самообороны в ЮКМ.

Япония заинтересована в поддержании статус-кво в западной части Тихого океана, однако размер ее вклада будет определяться как состоянием отношений с Китаем и давлением со стороны США, так и позицией остальных региональных держав, прежде всего, союзников США. По мнению экспертов, нельзя исключать и того, что если Австралия примет решение участвовать в операциях в 12-мильной зоне от китайских искусственных островов, то и Токио может изменить свой подход к патрулированию. По мнению японского аналитика М. Нисихара, в политическом плане наиболее реальным был бы вариант участия Японии в многосторонних миссиях по сбору информации и наблюдению, включающих силы некоторых стран АСЕАН и Австралии.

До недавнего времени одним из сдерживающих факторов на пути участия в патрулировании являлся вопрос о юридическом статусе возведенных Китаем островов. Выступая в парламенте, министр обороны Ф. Кисида заявил, что правительство не имеет возможности дать ответ, являются ли они скалами, которые государство может заявлять как свои территории, или возвышениями, не являющимися частью территории. В июле 2016 г. Постоянная палата третейского суда ООН по морскому праву признала безосновательными притязания Китая в ЮКМ в пределах «линии девяти пунктиров». Япония незамедлительно поддержала судебный вердикт и выступила с призывом к Китаю соблюдать это решение. По мнению японского политолога Т. Котани, решение международного трибунала может открыть дорогу для совместного патрулирования в пределах  морских миль.

Представляется, что идея участия Японии в патрулировании на данном этапе вызвала бы отторжение со стороны электората, оппозиционных партий и партнера по правящей коалиции — партии «Комэйто». Принятие в сентябре 2015 г. нового законодательства по обеспечению мира и безопасности сопровождалось массовыми протестами, и на этом негативном фоне любые новые шаги, касающиеся отправки сил самообороны за рубеж, будут наталкиваться на резкое неприятие со стороны населения. Фактор общественного мнения нельзя не учитывать при рассмотрении перспектив участия японских военных в операциях за пределами своей территории.  

Не следует забывать и о том, что военное присутствие Японии в ЮВА приветствуется далеко не всеми странами региона. Воспоминания о зверствах японской армии во время войны на Тихом океане до сих пор не изжили себя в странах ЮВА, а антияпонская риторика Китая в связи с отношением к истории, ревизионистской повесткой дня С. Абэ и его реформами оборонной политики будет только подогревать алармистские настроения азиатских стран. Неслучайно Малайзия и Индонезия отреагировали настороженно, когда осенью 1999 г. Япония предложила осуществлять совместное патрулирование в целях борьбы с пиратством.

Сдержанное отношение Японии к идее отправки сил самообороны в ЮКМ объясняется и тем, что поддержка позиции США относительно допустимости военной разведывательной деятельности в ИЭЗ другого государства создает для Токио дилемму. В случае аналогичных действий Пекина в своей ИЭЗ Токио лишается оснований для протеста. Поэтому, хотя на деле Япония поддерживает деятельность США по сбору информации в упомянутом районе, эта поддержка не декларируется официально.

Другой сценарий возможного появления японских вооруженных сил в ЮКМ связан с возможностью применения права на коллективную самооборону в случае блокады Малаккского пролива, по которому проходят жизненно важные артерии транспортировки товаров в Японию. Принятое в сентябре 2015 г. «Законодательство по обеспечению мира и безопасности» предусматривает возможность осуществления коллективной самообороны в ситуациях, представляющих «угрозу существованию» страны. К таким ситуациям правительство относит и блокаду проливов, по которым в страну поступает основная доля энергоресурсов. При обсуждении законодательства об обеспечении мира и безопасности в верхней палате парламента в июле 2015 г.    С. Абэ допустил возможность применения рассматриваемых законов в случае необходимости разминирования ЮКМ.

Несмотря на то, что такой сценарий представляется далеким от нынешних реалий, новое законодательство увеличивает возможности Японии по сдерживанию Китая, поскольку позволяет силам самообороны оказывать более существенную помощь США и другим государствам, действующим вдали от японских берегов. Принятые в апреле 2015 г. новые Руководящие принципы японо-американского сотрудничества предусматривают наращивание совместных усилий по обеспечению безопасности на море, свободы навигации, взаимодействие в осуществлении разведки, наблюдения и сбора информации, а также наращивания возможностей стран-партнеров.

Пристально наблюдая за развитием ситуации в ЮКМ, Токио действует максимально осторожно. Реализуя стратегию сдерживания Китая, Япония в то же время вряд ли пойдет на шаги, которые будут рассматриваться как вторжение в зону ответственности Пекина. Активность сил самообороны в регионе затормозит какойлибо прогресс на дипломатическом направлении и вызовет всплеск напряженности не только в ЮКМ, но и в ВКМ, провоцируя более частые недружеские действия со стороны Китая²⁹. Гораздо более выгодным для Японии представляется политическое маневрирование в условиях противоречий между Китаем и государствами ЮВА. В определенной степени напряженность в ЮКМ выгодна Токио, поскольку она представляет собой возможность вбить клин в отношения между Китаем и странами АСЕАН, препятствовать превращению Китая в бесспорного восточноазиатского лидера. Кроме того, для Японии это означает появление нового рынка передачи военных технологий американским союзникам в регионе, что не только принесет выгоду ей самой, но и будет способствовать укреплению японо-американского союза.

Демонстрируя поддержку Филиппинам и Вьетнаму, Япония не только преследует свои интересы, но и содействует осуществлению стратегии Вашингтона по «ребалансированию» в Азии. Наращивание военного сотрудничества Японии со странами ЮВА, расширение круга региональных партнерств может обеспечить хоть и косвенную, но более существенную поддержку США, чем прямое военное вовлечение. Кроме того, по мнению некоторых экспертов, помощь Японии в наращивании возможностей стран АСЕАН, таких как Филиппины, может привести к трансформации двустороннего японо-американского альянса в многостороннюю и многослойную структуру, что затруднит возможность ухода США из Азии.

С другой стороны, сближение с Вьетнамом, Филиппинами, Индией, равно как и выстраивание «особых отношений» с Австралией, позволят Токио обеспечить благоприятный баланс сил в случае снижения интереса Вашингтона к азиатским делам. Токио стремится не только уравновесить мощь Китая за счет укрепления собственного военного потенциала и более тесного сотрудничества с США, но и подстраховаться на случай, если Вашингтон и Пекин договорятся о разделе сфер влияния в Восточной Азии за счет японских интересов. Используя «китайскую угрозу», Токио стремится выстраивать новые отношения в рамках региональной структуры безопасности.  

***

Эволюция подхода Японии к проблемам ЮКМ непосредственно связана с ужесточением внешнеполитического курса в отношении Китая. Обострение борьбы за лидерство в регионе, кульминацией которого стала конфронтация двух стран в ВКМ в связи со спором о принадлежности островов Сэнкаку (Дяоюйдао), побуждает Японию проводить более активную политику сдерживания Китая, в том числе за счет сближения со странами, имеющими с ним территориальные споры. Япония видит в действиях Китая, направленных на установление контроля над большей частью акватории ЮКМ, вызов своим национальным интересам не только потому, что через него проходят торговые коммуникации, имеющие стратегическое значение для страны, но и потому, что если подобная деятельность останется без должного внимания и порицания со стороны мирового сообщества, то следующим объектом его наступательной политики станут острова Сэнкаку (Дяоюйдао). В этой связи Токио стремится привлечь всеобщее внимание к морской активности Китая, а также вовлечь максимальное число игроков в политическое противостояние с Пекином, для чего сочетает активную многостороннюю и двустороннюю дипломатию. С целью обуздания территориальных амбиций своего соседа Япония усиливает помощь береговой охране государств-участников территориальных споров в ЮКМ, налаживает военно-техническое сотрудничество с крупными государствами ЮВА, а также принимает все более активное участие в учениях.  

Дипломатические усилия Японии направлены на то, чтобы добиться выработки со странами АСЕАН единой позиции по отношению к действиям Китая, проводя аналогии между его поведением в ЮКМ и ВКМ, и тем самым усилить давление на Пекин. На это же направлены усилия Токио по интернационализации территориальных споров в ЮКМ, а также по привлечению внимания внерегиональных держав к наступательной политике этого азиатского гиганта. Поддержка максимального числа государств АСЕАН продемонстрировала бы Пекину степень политического влияния Токио, а попытки интернационализировать рассмотрение спорных вопросов направлены на то, чтобы предотвратить возможность достижения двусторонних договоренностей, вступающих в противоречие с японскими интересами. Эффективность усилий Японии ограниченна, поскольку Токио не является стороной в спорах и не может инициировать их обсуждение, а политическое влияние Японии не настолько велико, как влияние Китая и США.  

Принятие законодательства по обеспечению мира и безопасности расширяет возможности участия сил самообороны Японии в различных операциях за пределами своей территории. Совокупность внутренних и внешних факторов, таких как общественное мнение, в целом негативно настроенное по отношению к идее отправки сил самообороны за рубеж, нежелание излишне обострять отношения с Китаем, сдержанное отношение стран ЮВА к военному присутствию Японии в районе ЮКМ не позволяет Токио оказать безоговорочную поддержку действиям американских ВС в районе ЮКМ. Можно предположить, что позиция американских союзников в Азии может повлиять на изменение отношения Японии к отправке сил самообороны для патрулирования или сбора информации в район ЮКМ, однако степень этого влияния оценить сложно. Участие сил самообороны в патрулировании или сборе информации в ЮКМ не только приведет к обострению отношений с Китаем, но и будет неоднозначно воспринято как внутри страны, так и странами ЮВА. Свою роль в обеспечении безопасности в ЮКМ Япония стремится закрепить с помощью выдвижения различных инициатив, касающихся свободы навигации и правил поведения на море. Этому способствует ее содействие в укреплении потенциала прибрежных стран в области безопасности, а также сближение с крупными странами АСЕАН в военной сфере. Это позволяет Японии поддерживать положительный образ среди государств региона и одновременно дает сигнал Китаю о том, что Токио намерен наращивать свое присутствие в районе ЮКМ.  

Нынешняя стратегия Японии может иметь как позитивные, так и негативные последствия для дальнейшего развития ситуации в ЮВА. С одной стороны, ее предложения направлены на выработку новых правил и подходов, способствующих повышению безопасности судоходства и деятельности на море. Кроме того, японоамериканский альянс создает действенный противовес Китаю, тем самым способствуя поддержанию основанной на балансе сил стабильности   в регионе. С другой стороны, попытки Японии дипломатически воздействовать на страны региона рассматриваются Китаем как направленные на его сдерживание и вызывают резко негативную реакцию, заставляя разыгрывать «историческую карту» и акцентировать внимание на участии Японии в войне на Тихом океане. Давление со стороны Китая на страны АСЕАН, оспаривающие с ним территории   в ЮКМ, приводит к тому, что они начинают больше тяготеть к США и Японии. Это приводит к углублению расхождений внутри АСЕАН, подрывает возможности этой структуры, а также подогревает опасения, провоцирующие гонку вооружений в Восточной Азии.

Милани М.  

Роль Корейского полуострова в интеграционных процессах в Восточной Азии

В статье анализируется характер сотрудничества в Северо-Восточной Азии, в частности, на Корейском полуострове. Показано, что на протяжении многих лет корейская проблема создает напряженность в регионе, но в то же время генерирует возможности для взаимодействия между региональными акторами. В первой части статьи дан краткий обзор ситуации в Северо-Восточной Азии. Установлена важнейшая причина политических разногласий в этом регионе, мешающая сотрудничеству и интеграции. Вторая часть посвящена анализу межкорейских отношений в последние десятилетия. В третьей части рассматривается региональное измерение корейской проблемы и ее влияние на укрепление или ослабление регионального взаимодействия.

Ключевые слова: Корейский полуостров, Северо-Восточная Азия, КНДР, ядерная проблема, сотрудничество, региональная интеграция.

Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР) приобретает все большее значение в мировой экономике и международных отношениях. Согласно недавнему заявлению К. Кэмбэлла, бывшего заместителя госсекретаря США по вопросам Восточной Азии и Тихого океана, «большая часть истории XXI в. будет написана в Азии»¹. Мнение этого ученого и политика разделяют многие эксперты и аналитики во всем мире. Эпохальное смещение фокуса на Восток из Атлантики (ядром которой является ось США — Европа) в Тихий океан привело к изменению расстановки сил между ведущими глобальными державами, многие из которых географически расположены в этом регионе. Привлекает внимание концентрация ведущих и усиливающихся держав в Азии: прежде всего, США и Китая, но здесь находятся и Япония, Россия, Индия, а также растущие «средние державы», такие как Южная Корея и Индонезия.  Запуск в 2011 г. администрацией президента США Б. Обамы стратегии «разворота в Азию» (или перебалансировки), о котором объявила бывший госсекретарь Х. Клинтон в своей статье в журнале Foreign policy, свидетельствует о сильнейшем интересе к этому региону со стороны сохраняющей свое могущество сверхдержавы². Хотя события и конфликты на Ближнем Востоке в последние несколько лет отвлекали внимание США, АТР будет иметь приоритетное значение как для нынешней, так и для будущей американской администрации после выборов 2016 г. Но в регионе существует много акторов помимо США. Китай превращается в ведущего политического и военного игрока на региональном и глобальном уровне. Его все более напористая внешняя политика в сочетании с ростом военных расходов, направленных на модернизацию вооруженных сил, уже добавили сложности процессу формирования нового баланса сил, учитывающего Китай как нового глобального игрока. Россия пытается изменить свое положение в регионе, развивая дальневосточную часть страны и укрепляя экономические и политические отношения с государствами Северо-Восточной Азии, в то время как ее отношения с западными соседями ухудшаются. В регионе находится и Япония, которая после избрания в 2012 г. премьер-министром С. Абэ стремится к восстановлению ведущей роли не только в экономике, но и в политике, а также к статусу «нормальной державы» в военном отношении. Южная Корея, в свою очередь, пытается проводить более активную и независимую внешнюю политику, используя все новые инструменты экономической, политической и мягкой силы, что соответствует новой роли страны как укрепляющейся «средней державы». Этот процесс начался при администрации Ли Мен Бака и получил дальнейший импульс при администрации Пак Гын Хе, которая проводит гиперактивную внешнюю политику. Дополняют эту и без того сложную картину, два государства, которые до сих пор угрожают региональной безопасности. Речь идет о Тайване, и в большей степени, о Северной Корее.  

Сот�