Андрей Безруков

Рынки можно завоевывать только с очень крупными научно-образовательными технологическими кластерами, где индустрия идет вместе с наукой, вместе с производством, вместе с образованием. Когда несколько университетов, несколько крупных предприятий консолидируются с какой-то целью

Нужно иметь наши собственные новые инструменты стратегического прогнозирования. <…> Какая же культура управления нам нужна? Для перестройки культуры управления нам нужен новый менталитет. Он может прийти только тогда, когда мы построим новые процессы, а новые процессы должны опираться на новые инструменты

Концептуальный суверенитет — это способность видеть ситуацию, исходя из независимых ни от кого, кроме нас, оценок, на основе собственных, а не чужих концепций. Стратегической ошибкой в нашей электронике и нашем IT было то, что мы пошли по пути IBM, вместо того чтобы думать своими головами и развивать то, чем мы обладали. А задел у нас был большой. Нам нужно отказаться от догоняющего развития и уйти в проактивность. <…> Мы опаздываем с осознанием. <…> Концептуальный суверенитет и осознание ситуации позволят нам как раз иметь собственное, суверенное целеполагание, без которого технологический суверенитет невозможен

Нам необходимо выработать нетривиальные решения по вопросам развития науки и технологий. Я понимаю технологический суверенитет как способность располагать всеми необходимыми технологиями для обеспечения безопасности и конкурентоспособности. Нам нужно принять решение, какими путями и с какими технологиями мы должны этот технологический суверенитет обеспечить. Для этого нужно четкое понимание наших вызовов и наших возможностей. Чтобы определить эти возможности и вызовы, нам нужно понимать угрозы, определить стратегические приоритеты. Когда мы поймем стратегические приоритеты, нужно сконцентрировать наши ресурсы, которых нам всегда будет не хватать, в первую очередь на тех приоритетах, которые стоят перед страной

Нам обязательно нужно создать большое технологическое и экономическое пространство. Естественно, мы это сделать можем только с партнерами. <…> Если три крупных игрока — Россия, Китай и Индия — выработают общие правила игры в формате БРИКС, ШОС или любого другого объединения, то мы получим стабильность в Евразии, экономическое развитие, мир. <…> Мы должны объединить других [страны Евразии. — Ред.] в единое экономическое пространство — в этом наш космизм, в этом наша цивилизационная сущность. Мы расширители и объединители. <…> Мы будем жить по своим правилам, но не в одиночку — мы будем жить с другими

Мы — часть самого большого и перспективного континента — нас скоро будет пять миллиардов. <…> Сейчас большая Евразия рынком не является. Невозможно соединить все страны и их инфраструктуру в единый рынок, чтобы он заработал, чтобы наши ресурсы стали реально перетекать из страны в стран

Запад понимает, что если упустить военно-политическое и финансовое доминирование, то другие страны — Китай, Индия, Россия — просто разрушат эту систему, и не будет никакой прибавочной стоимости, никакой ренты — с мира больше уже ничего не взять. Поэтому они прибегают к оружию, развязыванию войны, которую мы сейчас видим

Глобализация остановилась в своем развитии. Сейчас выстраиваются претенденты на следующую глобализацию. Мы увидим конкуренцию платформ и стандартов. Это не значит, что между блоками не будет никакой торговли. Будет торговля тем, чем можно торговать, что не влияет на национальную безопасность. <…> А вот великими научными открытиями торговать никто не будет, это только для своих

Мы входим сейчас в другой, новой технологический цикл, и речь идет о новых технологических рывках — мы увидим их в некоторых областях технологий. Они неизбежны совершенно, а как только начинает меняться технология — начинает меняться экономическая база. Некоторые страны резко уйдут вперед, как это было всегда, а в некоторых странах эти изменения будт проходить долго и болезненно

Мы сейчас стоим на пороге больших технологических альянсов БРИКС. Как группа БРИКС начинает становиться не просто политическим альянсом суверенных стран, нам придется наполнять ее другим добавочным смыслом, кроме политики. И один из самых главных технологических альянсов — это создание новой финансовой системы

Технологическая реальность сегодняшнего дня такова, что в мире образовались два крупных технико-экономических блока: англосаксонский и китайский. Всем остальным игрокам приходится думать: как они, не имея такой критической массы, смогут заниматься своим технологическим развитием, как они будут выстраивать свою экономику следующего технологического цикла, каким образом они будут наращивать свою конкурентоспособность. По сути, [это. — Ред.] вызов, стоящий перед всеми странами, кроме США и Китая

Можно говорить не столько о политике, сколько о технологической политике. Ведь после 24 февраля произошли радикальные перемены с точки зрения того, как и с какими партнерами мы можем работать, выстраивать наше технологическое пространство, выстраивать взаимодействие в высокотехнологичной сфере. А с другой стороны — ведь это все ложится на гораздо более долгий и гораздо более стратегический процесс переформатирования технологической картины мира. То, что мы видим сейчас, — это образование новых пространств, мы уходим в новый технологический цикл и образуются совершенно новые технологические альянсы

Нужно добиться от РЭДС [Российско-Эмиратский деловой совет. — Ред.], чтобы он спонсировал присутствие наших ИТ-компаний на зарубежных рынках, по крайней мере, на год процентов на 70%... у них деньги есть. Им просто не поставлена задача

Наши индийские друзья создали в Министерстве науки департамент, который занимается внешней средой, они продвигают свои решения очень активно. Это технологическая дипломатия. У нас, когда мы говорим о БРИКС, когда мы говорим о сотрудничестве, например, с той же самой Индией, технологической повестки нет, айтишной повестки нет. Наши дипломаты об этом вообще не говорят

«Перед нами встает вопрос выстраивания нашего собственного технологического, научного пространства. Естественно, что с той критической массой мы не можем формировать, мы можем быть участниками, мы можем быть инициаторами, лидерами этого блока, но нам нужны партнеры, нам нужны крупные партнеры, с которыми мы можем выстаивать наше технологическое, научное и экономическое пространство на будущее, на следующий технологический цикл. Кто может быть этими партнерами? Думаю, Индия, вполне возможно — Япония, Западная Европа, когда одумается и наконец встряхнется от того, что происходит, возможно — юго-восточная Азия, но если мы эту задачу не решим — формирование научного технологического пространства — в ближайшие 10–20 лет, то нам будет очень сложно конкурировать. У нас не будет этого рынка. Отсюда огромное значение научной технологической дипломатии»

«Мы видим сейчас формирование так называемых технологических блоков — это большой кусок рынка, это валютная зона, это набор ресурсов, это философия развития, модель развития, это, конечно, набор технологий, набор базовых технологий, на которых строится безопасность и независимость этого блока. Два блока понятны сейчас — это англосаксонский блок, включающий Соединенные Штаты, Канаду, Австралию. Второй, конечно, вырисовывается как Китай»

«В каждом блоке мы должны опираться прежде всего на внутренние возможности и на технологические платформы, которые мы будем создавать с нашими партнерами, и для этого нам нужно уже сейчас начать разговор о том, как мы будем с нашими партнерами по БРИКС, по ШОС, с другими странами, которые захотят с нами работать, выстраивать большие сетевые проекты. Глубокие проекты, основанные на фундаментальных исследованиях тоже. Это и космос, и новая финансовая система и много-много других проектов. <…> Нам нужно ставить большие задачи, фундаментальные задачи и вместе с партнерами идти на фронтир»

Тема нашего сегодняшнего разговора — это экспорт технологий и образования. То есть как мы можем и можем ли образовать российское научно–технологическое пространство? Почему мы об этом говорим? Мир делится на техноэкономические блоки. Это крупные рынки, это крупные технологические державы, такие как Соединенные Штаты, Китай. Естественно, те, у кого есть технологии, будут управлять этим миром. А те, у кого нет технологий, кто не способен их создавать, естественно, будут попадать в зависимость. У России как у суверенной страны нет выбора, она должна либо стать технологическим центром, либо „пристать“ к кому-то. Вторую опцию я просто не вижу политически. Это значит, что нам нужно выстраивать технологический альянс, нам нужно выстраивать наше технологическое пространство. <...> Я думаю, что это будет одна из крупнейших наших внешнеполитических и внутриполитических задач на следующие 20–30 лет — как мы будем выживать в этом конкурентном технологическом мире

Только государство может вытянуть экономику в новый технологический цикл. Затраты на инфраструктуру слишком велики, риски слишком велики, чтобы просто частный бизнес, без государственного стимулирования и государственного управления <…> проинвестировал и вложился туда

Сейчас мы входим в другой технологический цикл. <…> Чтобы определить выигрышную модель на следующий цикл, должна быть конкуренция моделей. И мир сейчас распадается на конкурентные сообщества государств. Мы видим китайский центр <…> мы понимаем, что делает американский центр, и перед нами встает вопрос: а можем ли мы просто взять китайскую модель или американскую модель? Мы понимаем, что не можем, потому что в любом случае каждая из этих моделей, она из предыдущего цикла. Следующая модель определится именно в конкурентной борьбе этих больших пространств. Нам так или иначе придется это пространство создавать

Предлагаю начать долгий, тяжелый, длинный разговор о том, в каких областях, как и с кем в партнерстве платформенные консорциумы строить. Это важный разговор, который годами не идет. <...> В таком центре должно быть присутствие наших компаний, университетов, должен быть кванториум, куда дети придут. Физматшкола, а потом мы можем их забрать в наши университеты

Важно развивать технологическую повестку стран БРИКС, нашей пятерки. БРИКС достаточно преуспел в некоторых областях, но с точки зрения технического измерения еще есть большое количество моментов, которые необходимо развивать и адаптировать

Для того, чтобы эффективно работать на зарубежных рынках, в частности азиатских рынках, нужно обязательно две вещи. Во-первых, надо выходить полными платформенными решениями, и второе — в каждой из этих стран нужно иметь сильное постоянное присутствие

Для того, чтобы развивать системы на самом высоком уровне, необходимы средства, эти средства на таком небольшом рынке окупить невозможно, крупные компании создать невозможно. Нам обязательно нужно будет либо найти партнеров, которые по менталитету и по вопросам безопасности будут нам подходить, и вместе с ними делать эти системы, либо нам нужно сразу ориентироваться не на наш национальный рынок, а на рынок гораздо больший. И здесь евразийская и азиатская конструкция для нас очень важна

У нас в Москве, наверное, самое лучшее в мире электронное правительство, у нас одна из самых лучших систем управления городским транспортом, у нас есть что показать, у нас очень хорошие заделы по умному городу, в том числе у таких компаний, как Ростелеком и Росатом

Война за невозможностью победы в ядерной войне и ввиду гигантских разрушений переходит в другие сферы, в том числе очень большой сферой является критическая инфраструктура — вместо того, чтобы что-то бомбить, его можно просто выключить. Поэтому безопасность критической инфраструктуры является важной для государства

Сегодня мы из перегретого IT-рынка Санкт-Петербурга релоцируем часть сотрудников в г. Гусев. <…> Проблему отсутствия инфраструктуры решили за счет собственных сил — мы порядка 1 млрд рублей вложили в создание собственной инфраструктуры

Еще одна проблема — вопиюще низкий уровень государственного управления в малом городе

Вопрос в чем: с одной стороны, конечно мы отдаем, мы делаем что- то, что они потом будут конкурентоспособно использовать, но с другой стороны мы формируем среду, мы формируем их под наше мировоззрение, мы формируем их под те технологии хотя бы в таком чисто практическом смысле, которые уже привязаны к нашей модели, уже привязаны к нашей индустрии

Говорят о технологической колонизации- это очень сильно прозвучало, […] когда мы идем куда-то, когда мы учим, когда мы строим ядерные станции, когда мы развиваем проекты, например, в энергетической сфере, мы в общем-то обеспечиваем им технологический суверенитет. И есть у нас громадные возможности для того чтобы технологический суверенитет распространять, потому что мы одна из тех стран, которая способна это делать

Я бы хотел, чтобы вы посмотрели на национальный флаг. То есть будь то корпорация, будь то общественная организация, когда мы работаем под флагом России в какой-то стране - это то, что о нас думают. И здесь, естественно, чем больше мы им принесем, чем более конкурентно способными они станут после того, что мы для них сделали, это та память, которая остается

Сейчас руководством страны четко определен курс на развитие цифровой экономики. А почему бы тогда не поставить сразу же вопрос о создании другой модели взаимоотношений бизнеса и государства в цифровой сфере?

Государства хотят контролировать, по крайней мере, критическую инфраструктуру. А чем больше мы строим стен, тем больше мы обнуляем самое главное в этом пространстве — то, что оно общее.

Цифровое пространство очень быстро превращается в одно из самых востребованных и самых важных пространств. <…> Теперь мы живем в четырехмерном мире. <…> Практически вся критическая инфраструктура скоро станет цифровой.