Максим Бесхмельницын

Мы должны дать время законодателю смотреть, как технология влияет на человека, и по прошествии короткого времени — не надо затягивать на десятилетия — получить обратную связь от технологии и делать нормативно-правовой акт, который бы регулировал технологию. Запретить можно все. Я за то, чтобы не запрещать, а описывать правила игры

Право отстает. Но оно должно отставать. Если мы будем предусматривать заранее, ставить флажки, то не будет прорывных технологий и новых идей, потому что тогда они изначально будут запрещены

Год назад работа представляла из себя следующее: сидел сотрудник Минюста и сличал эти пять копий, чтобы они соответствовали буква к букве. Сейчас это делает искусственный интеллект, мы его научили. Он проверяет грамматические ошибки, совпадения текстов-оригиналов и антикоррупционную экспертизу. В антикоррупционной экспертизе мы сделали два датасета [dataset. — Ред.], обучили сетку, и она работает. Кстати, результат там 97%

Надо ставить нотариату более амбициозные цели. <…> Амбициозная задача стоит перед нотариусом — формирование новой корпоративной юридической культуры ведения бизнеса

Бизнесу нужна нотариальная страховка. Потому как в корпоративном управлении, если сделка, например, проходит совет директоров и присутствует нотариус, он удостоверяет результаты, то бизнесу легче, можно уже не ходить в суд, не судиться. Во-первых, это большая экономия времени. Во-вторых, это глобальная защита от рейдерских захватов. <…> В обществе с ограниченной ответственностью, где один директор и один учредитель, это "хорошая вещь" для рейдера: потребуется, грубо говоря, два дня, чтобы сменить собственника и директора. Бизнесу и нотариусам надо подумать, чтобы нотариусов как можно чаще использовать в корпоративном управлении, это снизит риски, которые могут возникнуть

Я бы хотел все видеть так, что если гражданин отдает данные, то чтобы дальше он мог следить, как эти данные используются. А то нечестно получается, потому что вы отдали данные в бизнес или государству, они эти данные используют, а вы не знаете, что они с ними делают. А вот когда человек будет знать, что с ними делают, он будет более ответственно к этому подходить и думать, мол, отдал данные, да, но взамен получу новые цифровые сервисы, например

У нас пока складывается такая ситуация, что приходишь в торговый центр или еще куда-то, там дается какая-то бумажка, и говорят, что пока ты здесь не поставишь свою подпись, ты фен не купишь. А подпись гласит ровно о том, что ты даешь свое согласие на обработку персональных данных

Я бы разделил большие данные на две большие составляющие — на личные данные и другие. Под другими данными я понимаю сущностные вещи, как то изменение климата за 20 прошедших лет. Это те данные, которые должны быть в общем доступе. Что касается личных данных — мы пытаемся влезть в частную жизнь, поэтому давать их всем, тем более бизнесу [не стоит. — Ред.]. <...> Мы же знаем, что бизнес сейчас возьмет эти данные, наймет пару толковых дата-сайентистов, они запилят нейросеть и, как это сейчас модно говорить, будут „впаривать“ вам свой продукт. Честно ли это? Я думаю, что нет

Я категорический сторонник того, чтобы человек не брал нигде никакие справки самостоятельно. Это не его дело. Дело человека — просто жить, трудиться и радоваться жизни. А вот эти все справки, которые должны быть собраны, он их не должен видеть. Это дело межведомственного взаимодействия. Яркий вам пример — это выплаты детям до 7 лет в пандемийный год. Никто в правительстве ни у кого не спрашивал никакие справки. Просто был заключен со Сбербанком договор, и все деньги были переведены на карту „Мир“. Вот так должно работать государство. Мы с приходом искусственного интеллекта и с правильной обработкой этих данных — это новое государственное управление. Появился новый человек — не надо мамам собирать справки, все эти вещи вроде Пенсионного фонда, СНИЛС, все это должно быть уже готово, не надо никуда ходить

Мы предлагаем ввести некий допуск к судебному представительству. <...> Мы должны выяснить, кто этот допуск будет давать. <...> Есть огромный пласт — это корпоративные юристы. Им тоже все-таки придется допуск получать для судебного представительства. <…> Если мы делаем этот допуск, то, получается, у нас вопрос к адвокатскому сообществу. Мы знаем, что правила игры очерчены в адвокатуре, поэтому наше мнение — надо адвокатам давать допуск автоматически. Как он вошел в профессию, получил удостоверение, мы его внесли в реестр, он приступил к выполнению своих обязанностей

По гражданским делам у нас вопрос не решен. Сейчас по законодательству достаточно иметь диплом о высшем юридическом образовании, и ты можешь со спокойной совестью идти в суд и представлять интересы доверителя по гражданским, арбитражным делам. Многие юристы, особенно молодые, думают, что они все умеют. Когда выходят в судебный процесс, оказывается не так

Для корпораций архиважно, какой юрист у них работает. <…> Я с большим уважением отношусь к корпоративным юристам, считаю их достаточно замотивированными работниками. <…> Мы до конца года сделаем [предоставление адвокатских документов в суд в электронном виде. — Ред.], у нас программа есть, осталось договориться с судебным департаментом, чтобы они ею пользовались. И доверенности тоже будут в электронном виде