Автор: Ткаченко Е.А.
Введение
Процесс исследования актуальных проблем «зеленой повестки» требует анализа условий и предпосылок сложившейся экономической ситуации. На взгляд автора, существуют три аспекта, которые необходимо принимать во внимание в процессе формирования национального подхода к экологической ответственности. Во-первых, это необходимость сохранения курса на устойчивое развитие, как условия повышения качества жизни сегодняшних и будущих поколений. И в научной литературе, и на уровне государственной политики этот аспект нашел достаточно полное отражение.
Второй аспект затрагивает использование зеленой повестки как инструмента в глобальной конкуренции. Такое понимание сути экологической политики, которая проводится промышленно развитыми странами в настоящее время, значительно недооценено, поэтому данное направление анализа является значимым для проведения дальнейших исследований. Третий аспект затрагивает проблему измеримости и верификации результативности решений, направленных на получение экологического или социального эффекта. Вопрос методологии оценки социальных и экологических эффектов также открывает перспективные возможности для исследования.
Методика исследования
Методы наблюдения, сбора официальных данных, статистической обработки данных, анкетирования и обработки мягких данных применяются в данной статье в качестве основных методов исследования. Статья представляет собой расширенную версию экспертного заключения, подготовленного автором для Петербургского международного экономического форума — 2021 по результатам работы сессий: «IFC + ESG: переосмысление миссии финансовых центров» (см.: https://roscongress.org/sessions/spief-2021-ifc-esg-pereosmyslenie-missii-finansovykh-tsentrov/about/#)) и «Риски санкций для мировой финансовой системы и международного бизнеса» (см.: https://roscongress.org/sessions/spief-2021-riski-sanktsiy-dlya-mirovoy-finansovoy-sistemy-i-mezhdunarodnogo-biznesa/about/#).
Теоретическое и эмпирическое обоснование идентификации санкций как инструмента глобальной конкуренции
События, разворачивающиеся в глобальной экономике на фоне актуальной на май 2022 года ситуации, требуют нового осмысления роли ESG в международных экономических процессах. В последнее время актуальность «зеленой» повестки ни у кого не вызывала сомнения. Резкий рост числа публикаций в проблемной области социальной и экологической ответственности бизнеса свидетельствовал о растущем интересе к данной проблематике. По данным Google Scholar по тематике ESG в 2018-2020 году опубликовано более 13 200, в 2021-2022 году — 20 800 статей (см.: https://scholar.google.com/scholar?as_ ylo=2018&q=ESG&hl=ru&as_sdt=0,5).
Исследования, проводимые российскими и зарубежными специалистами [1, 2, 3, 4] показывают, что внимание к зеленой повестке сказывается на динамике биржевых курсов ценных бумаг эмитентов. Зеленые рейтинги становятся все более влиятельными инструментами при принятии управленческих и инвестиционных решений. Однако в условиях разворачивающегося глобального энергетического и продовольственного кризиса, влияние которого на глобальные экономические процессы начало сказываться еще до обострения санкционного противостояния, правительства многих стран были вынуждены признать необходимость смягчения экологических требований.
Так, по данным МЭА, доля угольной генерации электроэнергии в странах Европы выросла на 11% в 2021 году по сравнению с 2020 годом (см.: https://www.iea.org/reports/gas-market-report-q1-2022). Принимая решения об экологизации экономики и социума, не следует забывать о трех ключевых вопросах: кто продвигает зеленую повестку? Какие цели он при этом преследует? В какой мере зеленая повестка отвечает целям и интересам развития национальной экономики и общества? Активно продвигая зеленые решения и понимая необходимость обеспечения экобезопасности производства и жизнедеятельности человека, необходимо помнить о рисках и проблемах непродуманной экологизации и о том, что ряд стран могут использовать зеленую повестку как способ защиты собственных рынков и как метод недобросовестной конкуренции по аналогии с санкциями.
Исторически сложилось современное понимание санкций как ограничительных мер политического и экономического характера, используемых как способ давления на государства, нарушающие принятые договоренности и обязательства в рамках международного права. Такая трактовка напрямую вытекает из положений Устава ООН, в частности пп. 5, 6 ст. 2, ст. 5, ст. 45, ст. 50 и п. 1 ст. 53. Из этого следует, что санкции должны носить исключительно политический характер. В последнее время многие исследователи отмечают, что односторонние ограничительные меры и контрмеры также допустимы с точки зрения международного права, когда они имеют своей целью избежание открытого конфликта и в долгосрочной перспективе способны обеспечить улучшение двусторонних отношений.
В период с 1950 года санкции и односторонние ограничительные меры применялись многократно в отношении разных стран, тем или иным образом задействованных в конфликтах. При этом эффективность подобных инструментов международной политики оказалась невысокой. В опубликованном в 2020 году исследовании [5] проанализирована эффективность санкций и ограничительных мер, вводимых в период с 1950 по 2016 гг., из проанализированных 729 санкционных программ эффективность показали 34%. Санкционные ограничения против РФ, введенные начиная с 2014 года в анализируемую совокупность не включались.
История современного санкционного противостояния РФ и ряда стран, включая США и страны ЕС, берет свое начало в 2014 году. 17 марта 2014 года США и страны-члены ЕС в связи с проведением референдума о статусе Крыма ввели первые ограничительные меры. Далее на протяжении 2014 года список ограничений постоянно пополнялся. В августе 2014 года Россия вводит контрсанкции, ограничивая ввоз сельскохозяйственной продукции, включая молочные продукты, из стран, поддержавших американские санкции. В дальнейшем санкционный пакет дополнялся неоднократно и настоящее время, по данным Бюро промышленности и безопасности Министерства торговли США, в санкционный список вошли в общей сложности 103 российских компании (см.: https://www.federalregister.gov/ documents/2020/12/23/2020-28052/addition-of-military-end-user-meu-list-to-the-export-administration-regulations-and-addition-of).
Также вводятся различные ограничения против физических лиц (персональные санкции) и против отдельных отраслей экономики (секторальные санкции). После начала спецоперации по защите Донбасса 24.02.2022 г., число санкций, введенных против российских физических и юридических лиц, превысило по стоянию на 10 мая 2022 года 10 тысяч (см.: https://iz.ru/1317017/2022-04-07/mishustin-zaiavil-o-bespretcedentnom-kolichestve-sanktcii-protiv-rossii). Россия не является единственной страной в санкционном списке США, так по данным Бюро промышленности и безопасности Министерства торговли США, санкции введены против более чем 60 китайских компаний. В целом, за последние годы наблюдается взрывной рост санкционных списков. Если в конце 1950-х годов число находящихся под санкциями стран не превышало 20, то к 1980 г. этот показатель превысил 50, а к 2005 г. — 100 (см.: https://www.rbc.ru/politics/17/09/2020/5f5a51699a7947959585b1bb).
Последствия санкций, как способа решения политических проблем, для мировой экономики заключаются в нарушении условий развития мирового рынка и международной торговли, дестабилизации мировой экономической и финансовой системы, разрушении сложившихся цепей поставок и цепочек создания стоимости, срыве долгосрочных совместных программ и проектов, деформации конкурентной среды, возникновении искусственных барьеров для культурного и социального взаимодействия. Динамика международной торговли, по данным отчета UNCTAD — Division on International Trade and Commodities-2020, представлена на рис. 1.
Исходя из представленных данных, после глобального спада темпов роста мировой торговли в 2009 году, следующий спад пришелся на 2015-2016 гг., с последующим восстановлением в 2017-2019 гг. Этот спад, в том числе, обусловлен усилением санкционного противостояния. Совокупный ущерб для мировой торговли от санкций оценивается в 500 млрд долларов США в год (см.: https://www.alta.ru/external_news/65568). Эффективность достижения политических целей путем введения различных ограничительных мер в последние годы существенно снизилась. Возникает закономерный вопрос: почему продолжают приниматься все новые ограничительные меры? За период с 5 января 2020 г. по 10 января 2021 г. зафиксировано 850 санкционных событий [6].
Очевидно, что санкции решают неполитические задачи. Резкое усиление санкций приходится на период формирования ВТО. Правила ВТО предполагают ограничение протекционизма, что препятствует поддержке производителей и финансовых институтов на национальном уровне. Санкции позволяют обойти правила ВТО, ограничивая доступ к инвестициям, финансированию и рынкам для компаний и стран из санкционных списков. Ярким примером таких ограничений, вводимых с целью обеспечения конкурентных преимуществ для американских поставщиков сжиженного природного газа, являются санкции в отношении «Северного потока-2».
Влияние конкурентных преимуществ «зеленой повестки» на инвестиционную политику корпораций
Проблема экологизации напрямую связана с вопросами социальной ответственности бизнеса. В то время как о причинах и последствиях глобального изменения климата ведутся активные дискуссии, влияние эмиссии парниковых газов и загрязняющих веществ на качество жизни населения в районах локализации производств или высокой урбанизации является общепризнанным фактом. 10 ведущих стран мира, обеспечивающих максимальный вклад в выбросы СО2 (млн тонн в год) — это Китай (10357); США (5414); Индия (2274); Россия (1617); Япония (1237); Германия (798); Иран (698); Саудовская Аравия (601); Южная Корея (598); Канада (557) [7].
Очевидно, что проблема зеленой экономики носит системный характер. В основе теории устойчивого развития лежит выдвинутая академиком В.И. Вернадским теория преобразования (под воздействием научной мысли и человеческой деятельности) биосферы в ноосферу — сферу разума. Дальней-шее развитие цивилизации в значительной степени зависит от уровня образования населения, вплотную столкнувшегося на пороге ХХI века с вопросами ресурсосбережения, перенаселения планеты и т.д. Термин «устойчивое развитие» имеет достаточно длительную историю, восходящую к Декларации пер-вой Конференции ООН по окружающей среде (Стокгольм, 1972) и работам Римского клуба начала 1970-х годов, когда была осознана связь между проблемами окружающей среды, экономическим и социальным развитием. Устойчивое развитие можно охарактеризовать как стабильное социально-экономическое развитие, не разрушающее своей природной основы и обеспечивающее непрерывный прогресс общества.
Переход к устойчивому развитию рассматривается как объективное требование времени, определяющее будущее любой страны. Это не только проблема противоречия между развитием экономического потенциала и ограниченными возможностями техногенной нагрузки на экологию, но также и противоречия между моральными принципами, исповедуемыми большинством общества, и аксиомами социальной справедливости [8].
Текущий глобальный кризис, спровоцированный пандемией Covid-19 и усугубленный резким обострением геополитической ситуации, существенно повлиял на локальную экологическую ситуацию в крупнейших мировых мегаполисах. Так, уровень транспортной загруженности Нью-Йорка в марте 2020 года, по данным Колумбийского университета США, сократился на 35 % по сравнению с данными 2019 года, а выбросы угарного газа — на 50%. По данным ВОЗ, в феврале 2020 г. в Китае на 25% сократились выбросы СО2 по сравнению с 2019 годом, а уровень NО, стал ниже на 37% (см.: https://eur-lex.europa.eu/legal-content/EN/TXT/HTML/?uri=CELEX:52019DC0640&from=EN).
Сложность становления зеленой экономики сопряжена с рядом факторов, ключевыми из которых являются глобализация и регионализация. Глобализация связана с открытостью национального пространства информационным, финансовым и другим потокам, действующим в мировой экономической системе. Одним из принципов регионализации является защита территории от негативного влияния мирового сообщества путём использования экономических преимуществ регионов. Спецификой современного этапа является усиление конкурентной борьбы как между регионами, так и между отдельными странами.
Устойчивое развитие и зеленая экономика подразумевают сохранение и преумножение всех компонентов совокупного капитала общества. В совокупный капитал включаются: «воспроизводимый капитал» — основные и оборотные производственные и непроизводственные фонды, домашнее имущество, то есть то, что произведено человеком; «человеческий капитал» — совокупность знаний, профессиональные навыки людей; «природный капитал» — полезные ископаемые, возобновляемые природные ресурсы, земля, заповедные территории и т.д., то есть имеющие потенциальную стоимость для человечества ресурсы.
Очевидно, что учет нефинансовой отчетности корпораций, который является новым трендом в условиях устойчивого развития, требует новых подходов к рейтингованию компаний с учетом актуальных характеристик их социальной ответственности и уровня вовлеченности в зеленую повестку. Для мировой финансовой системы появление новых зеленых инструментов, предназначенных для финансирования социальных и природоохранных проектов, означает дополнительный потенциал, достигающий, по оценкам специалистов Deloitte, объема в 50 трлн долларов США. Только в 4 квартале 2020 года приток инвестиций в международные ESG-фонды составил 152 млрд долларов США.
При этом, принятие новых правил и мер, направленных на декарбонизацию хозяйственной деятельности, например The European Green Deal (Европейская зеленая сделка) (см.: https://raexpert.ru/researches/sus_dev/esg2021), подтверждает серьезность курса на устойчивое развитие, что невозможно игнорировать. На рис. 2 представлены объемы эмиссии зеленых облигаций в 2016-2018 гг., в млрд долл. США, демонстрирующие устойчивый тренд к росту рынка зеленых инвестиций. При этом, объемы зеленого финансирования распределены по странам крайне неравномерно, что зависит не только от объемов экономики, но и от вовлеченности страны в глобальную зеленую повестку. Данные таблицы показывают, что объем эмиссии зеленых облигаций в США в 4 раза выше, чем в Китае, а Нидерланды эмитировали зеленные облигации почти в таком же объеме, как Китай.
Франция эмитировала социальные облигации в объемах, почти в 5 раз превышающих уровень эмиссии соответствующих инструментов в США. Россия пока вносит относительно небольшой вклад в систему зеленых финансов. Очевидно, что в сложившихся условиях мировые финансовые центры будут ориентированы на максимальное вовлечение в зеленую повестку всех участников глобального финансового рынка. Конкуренция за финансовые потоки может стать наилучшим стимулом для продвижения ESG-критериев для оценки инвестиционной и финансовой привлекательности эмитентов. Судя по событиям последних лет, зеленой трансформации мировой финансовой системы не может помешать даже такой существенный фактор, как пандемия. Скорее, наоборот, кризисные проявления в экономике ускорили темпы глобальной трансформации.
Для корпораций вызовы зеленой экономики привели к существенным изменениям в системе корпоративного управления. Приверженность принципам «зеленой экономики» и социальная ответственность становятся новыми факторами конкурентоспособности корпораций, формируя позитивный имидж компании и положительно сказываясь на взаимодействиях корпорации и общества. Ключевой проблемой является нахождение баланса между требуемыми инвестиционными затратами для создания новой инфраструктуры, разработки и внедрения зеленых технологий и ожидаемыми результатами. Корпорации стремятся оптимально организовать финансирование соответствующих программ, используя в том числе инструменты зеленых финансов — специальных финансовых продуктов, обеспечивающих приток капитала для реализации экологических и социальных программ. Проблемой остается верификация результативности проводимой зеленой политики.
Разработка подходов к верификации ESG-эффектов для корпораций
Санкт-Петербургский государственный экономический университет проводил исследования в целях верификации эффективности инвестиционной программы ПАО «Газпром». В рамках достижения целей устойчивого развития были реализованы следующие проекты: перевод на газовое топливо котельных с целью снижения эмиссии СО2, газификация населенных пунктов, реализация проекта по популяризации газомоторного топлива, развитие объектов социальной инфраструктуры, в том числе строительство физкультурно-оздоровительных комплексов (ФОК).
С позиций инвестиционно-финансового анализа, эффективными являлись такие проекты, как развитие инфраструктуры газомоторного топлива и перевод на газовое топливо котельных. Для подтверждения экологической эффективности этих проектов достаточно обратиться к мониторингу экологической ситуации в регионах локализации данных проектов. Так, данные о среднегодовой концентрации загрязняющих веществ в атмосфере Санкт-Петербурга показывает устойчивое улучшение качества воздуха (рис. 3).
Для верификации достижения социальных эффектов были проведены опросы жителей Санкт-Петербурга и Ленинградской области. В рамках данного исследования нами было проведено анкетирование посетителей спортивных сооружений, построенных в рамках реализации инвестиционной программы ОАО «Газпром». 40% опрошенных отметили, что регулярно занимаются физкультурой и спортом, доля отрицательных ответов составила 10%.
Результаты обработки анкет показывают, что в целом и жители Санкт-Петербурга и Ленинградской области отмечают позитивное влияние этих объектов на уровень обеспеченности спортивными сооружениями для занятий физкультурой и спортом. Полностью одобрили работу спортивных объектов 53% опрошенных, 20% выразили замечания к качеству услуг, в том числе к квалификации тренерского состава, 20% считают цены на услуги ФОК завышенными, 7% остались полностью недовольны качеством и стоимостью услуг (рис. 4).
Также 94% уверены, что ПАО «Газпром» следует продолжать работу в данном направлении. Только 6% не удовлетворены существующими ФОК. В целом опрос, который проводился в 10 муниципальных образованиях Ленинградской области и в 10 микрорайонах Санкт-Петербурга, показал, что горожане и жители области одинаково позитивно воспринимают работу «Газпрома» по развитию спортивной инфраструктуры.
Также опросы затронули проблему газификации малых населенных пунктов (рис. 5). Высокую стоимость услуг отмечают 44% опрошенных, 36% отметили низкие темпы проведения магистральных газопроводов, 20% опрошенных жаловались на длительные сроки согласования. Полученные данные позволили получить обратную связь от получателей услуги и оценить эффективность произведенных инвестиций.
Заключение
Подход к верификации данных об эффективности инвестиционной программы, направленной на достижение целей устойчивого развития, основанный на изучении динамики общественного мнения, наряду с данными объективного мониторинга окружающей среды, позволяет не только под-твердить уровень достижения целей, но и получить значимую обратную связь от представителей местных сообществ и властей, что играет важную роль в дальнейшей реализации стратегии устойчивого развития. Таким образом, дальнейшее развитие и поддержание интереса к ESG-повестке должны опираться на востребованность зеленой и социальной повестки со стороны общества и не в ущерб национальным интересам и конкурентоспособности национальной экономики. Эта заинтересованность должна опираться на вовлечение населения в процессы верификации результатов социальных и экологических программ.
ИСПОЛЬЗОВАННЫЕ ИСТОЧНИКИ
1. Петренко Л.Д. ESG-критерии в практике принятия инвестиционных решений // МНИЖ. 2020. № 11-2 (101).
2. Анализ влияния принципов ESG на доходность активов: эмпирическое исследование // Финансы: теория и практика. 2021. № 4.
3. Nirino N. et al. Corporate controversies and company’s financial performance: Exploring the moderating role of ESG practices // Technological Forecasting and Social Change. 2021. Vol. 162. P. 120341.
4. Raimo N., Caragnano A., Zito M., Vitolla F., Mariani M. Extending the benefits of ESG disclosure: The effect on the cost of debt financing // Corp Soc Responsib Environ Manag. 2021. Vol. 28. P. 1412— 1421.
5. Felbermayr G., Kirilakha A., Syropoulos C., Yalcin E., Yotov Y.V. The global sanctions data base // European Eco-nomic Review. 2020. Vol. 129. P. 103561.
6. Тимофеев И.Н. Санкции против России: взгляд в 2021 г.: доклад 65/2021 / Российский совет по международным делам. М., 2021. 24 с.
7. Абдрахимов В.З., Анпилов С.М. Зависимость экологии от пандемии // Основы ЭУП. 2020. № 6 (25).
8. Ксенофонтов А.И. Теоретико-методологические основы управления сбалансированным развитием региона: дисс. ... д-ра экон. наук. СПб., 2011.
© Ткаченко Е.А., 2022
Елена Анатольевна Ткаченко — доктор экономических наук, профессор, профессор кафедры экономики и управления предприятиями и производственными комплексами Санкт-Петербургского государственного экономического университета.
Данная статья опубликована в специальном выпуске научного журнала «Известия Санкт-Петербургского государственного экономического университета» по итогам Петербургского международного экономического форума — 2021.
