С какой повесткой ERG идет в этом году на ПМЭФ?
ERG — международная компания. Огромный горно-металлургический холдинг. Мы работаем в 15 странах, а продаем продукцию в более чем 40 стран. Умеем модернизировать предприятия, история которых насчитывает многие десятки лет, и запускать масштабные производства с нуля. От Казахстана до Африки и Бразилии мы развиваем крупные инфраструктурные проекты, создаем цепочки производства для быстрорастущих сегментов экономики — электромобилей, смартфонов и планшетов, строительной, сталелитейной.
ПМЭФ для нас — возможность обменяться с другими участниками экспертизой и идеями для развития бизнеса, провести встречи с партнерами, заключить новые соглашения. После двухлетнего вынужденного перерыва все это имеет еще большую ценность.
При этом невообразимо грустно, что Алиджан Рахманович Ибрагимов, мой товарищ, единомышленник, человек, вместе с которым Фаттах Каюмович Шодиев и я создали компанию, не может разделить с нами радость от наших достижений. Алиджан Рахманович ушел из жизни в феврале этого года, и его отсутствие будет очень сильно ощущаться в дни проведения ПМЭФ.
Какие изменения произошли в компании за последнее время?
Последние два года стали настоящим прорывом. Начну с устойчивого развития — философии нашего бизнеса. В начале 2021 года ERG в числе первых 25 ведущих мировых организаций поддержала инициативу Terra Carta, объявленную принцем Уэльским для реализации Парижского соглашения по климату и ЦУР ООН. Вместе с ВЭФ, Glencore, Anglo American мы запустили первую отраслевую инициативу по блокчейн для обеспечения прозрачности цепочки создания стоимости и внедрения ответственных практик. Разработали Атлас новых профессий Казахстана, который уже успешно используется вузами и колледжами страны. Запустили инновационный ERG Digital University — профессиональную образовательную онлайн-платформу. Расширили сотрудничество со Сбером в их экосистеме, включая хеджирование и торговые операции с сырьевыми активами.
Стали одной из двух первых организаций, профинансировавших новый фонд, управляемый ЮНИСЕФ, по предотвращению эксплуатации детского труда в горнодобывающих общинах Демократической Республики Конго. Фонд инициирован Глобальным альянсом для сектора аккумуляторных батарей, партнер-учредитель — ERG. В сотрудничестве с международной НКО «Сестры Доброго Пастыря» вывели из кустарной горной добычи и посадили за парты около 3000 детей, в том числе открыли новый Центр защиты детей в Колвези.
Мы создали комитет по вопросам ESG, который будет отвечать за реализацию ESG-политик Группы и связанных с ними проектов.
О производстве. Казахстанский электролизный завод (КЭЗ) увеличил производительность на 15 тыс. тонн алюминия к проектным 250 тыс. тонн и произвел за 14 лет работы 3 млн тонн «крылатого металла».
Metalkol RTR в Африке перешел в стадию промышленной эксплуатации и стал вторым производителем кобальта в мире. Годовая проектная мощность — 24 тыс. тонн кобальта и 120 тыс. тонн меди.
На Аксуском заводе ферросплавов после реновации запущена инновационная печь № 64, что увеличит производство феррохрома на 87% к 2024 году. Потребление электроэнергии снизится на 20%.
Мы начали производить железную руду в Бразилии на руднике Pedra de Ferro с целевой мощностью 18 млн тонн в год, выиграли аукцион на строительство участка железнодорожной магистрали FIOL, соединяющей восток и запад страны.
Как отразилась на вашем бизнесе коронавирусная пандемия?
Конечно, абсолютный приоритет, как и всегда, — это безопасность людей. И мы глубоко скорбим о тех, кого мы все-таки потеряли. Помимо всех необходимых и общепринятых мер, мы организовали поставки кислорода в больницы Казахстана, доставку медикаментов сотрудникам, проходящим лечение, запустили акции по предоставлению продуктовых наборов и средств защиты пожилым людям, другим самым незащищенным группам. Обеспечили поставки десятков тысяч масок, произведенных в собственных швейных цехах и вместе с нашими партнерами, сотрудникам, членам их семей и местным сообществам.
В Группе был разработан единый план мероприятий по обеспечению непрерывности деятельности, создан антикризисный штаб. Высокая степень интеграции бизнеса, технологическая подготовленность и корпоративная культура позволили продолжать стабильную работу, выполнять производственные планы и обязательства перед партнерами. Мы усилили работу по цифровизации, заключили новые коммерческие соглашения, заложили фундамент для успешного развития. Мы продолжаем работать над преобразованием наших ресурсов в устойчивый рост. Металлургический сектор играет важную роль в глобальных усилиях по восстановлению экономики.
В этом году отмечается 30-летие независимости Казахстана. Как ERG участвует в преобразованиях в стране?
30 лет назад Первый Президент Республики Казахстан — Елбасы Нурсултан Абишевич Назарбаев заложил основу модели развития страны как социально ориентированного государства. Тот же принцип мы положили в основу устойчивого развития ERG.
За эти годы страна достигла колоссальных успехов. Были реализованы важнейшие экономические и социальные реформы. Республика стала участником авторитетных и влиятельных международных организаций.
В Казахстане ERG — это несколько промышленных гигантов, более 60 тыс. человек, шесть регионов, 2% ВВП и треть горно-металлургического комплекса. Компания направила на модернизацию действующих и создание новых производств более $12,6 млрд. «Казхром» — крупнейший производитель феррохрома в мире и один из ведущих поставщиков в Японию. До 80% алюминия, производимого на КЭЗ, поставляем в Европу. ССГПО — крупный поставщик железорудной продукции в Россию и Китай. Все это, конечно, способствует укреплению международного имиджа Казахстана.
Наши предприятия являются градообразующими, мы уделяем большое внимание социальной, кадровой политике, развитию культуры. Это и ежегодный Форум инноваторов, и арт-фестиваль «Страна мастеров», и Экосистема студенческого предпринимательства. Мы запустили проект «Городская инициатива», а в этом году открыли Школу активных горожан (ШАГ), в которой учатся бюджетной грамотности. Общий объем социальных инвестиций Группы в Казахстане с 2001 по 2020 год превысил $1 млрд.
Какова роль технологий в бизнесе ERG?
2020-е — «поворотное десятилетие» для перехода к цифровой экономике и борьбы с изменениями климата. В ERG мы провели принципиальную трансформацию с помощью цифровых технологий, которые начиная с 2019 года интегрированы в цифровую стратегию Группы, активно участвуем в консультациях на уровне ЕАЭС и ЕЭК. Недавно предложили ускорить разработку закона о данных, чтобы способствовать обмену информацией, помогая повысить конкурентоспособность ЕАЭС.
Наше партнерство с ВЭФ и другими международными организациями способствует достижению целей устойчивого развития в рамках Европейского зеленого курса и содействию ЦУР ООН. Мы очень близки к запуску демоверсии «Паспорта для батарей», системы подтверждения качества на глобальной цифровой платформе для всего жизненного цикла при производстве батарей.
Мы также разработали долгосрочную экологическую стратегию. Только в Казахстане ERG инвестирует в экологические инициативы и модернизацию предприятий более $350 млн. Мы производим замену электрофильтров на предприятиях с эффективностью очистки до 99,9%.
Я убежден, что цифровой прогресс, чистая энергетика и этичное развитие должны способствовать переходу к экономике будущего.
Читать подробнее
Что это было? Три истории о бизнесе, который оказался сильнее коронакризиса.
Андрей Аношин, Лаборатория «Однажды»
Говоря О бенефициарах пандемии, большинство наблюдателей использует категории «повезло» или «не повезло». Среди везунчиков – весь онлайн, фарма, доставка. Среди проигравших – туризм, общепит, ретейл товаров не первой необходимости. Между тем из общения с самими предпринимателями возникает более интересная картина. Граница между выигравшими И проигравшими вовсе несовпадает С границами отраслей, а причудливо петляет между теми, кто способен предпринимать по-настоящему, и теми, то неспособен. Рассмотрим три ярких примера прорывного роста в экстремальных условиях.
«Если хуже быть уже неможет, значит, будет лучше»
Виктор и Алла Аргуновы, «БЕЛФАН»
Кто?
«Белфан» – производитель мебели из массива с собственной розницей. Основатели и владельцы – супруги Виктор и Алла Аргуновы. До пандемии компания устойчиво росла и в 2019 году располагала сетью из 40 магазинов, штатом из 300 человек и оборотом 1,5 млрд рублей в год
Что случилось?
По данным исследования, опубликованного на Hoog Link, за первые шесть месяцев 2020 года динамика производства мебели сократилась на 80%. Потребительский спрос упал до минимума из-за полного закрытия торговых точек, а также «утраты покупателем уверенности в завтрашнем дне».
За счет чего выросли?
В бизнесе – как в серфинге, считает Виктор Аргунов. Даже если повезло с волной, ее еще нужно умело оседлать. Причем «волной» могут стать не только благоприятные внешние обстоятельства, но и жесткий кризис. Все зависит от угла зрения.
В марте 2020 года, когда последние иллюзии рассеялись, гендиректор «Белфана» записал видеообращение к сотрудникам. Рассказал о непопулярных мерах, выразил уверенность, что прорвемся, и, главное, призвал всех делиться идеями. Аргунову поверили не все. Команда разделилась на паникеров и бойцов. Первые либо ушли сами, либо были уволены. «В экстремальных условиях очень важно очистить команду от токсичных кадров», – поясняет коммерческий директор «Белфана» Алла Аргунова.
Бойцы же мобилизовались и начали фонтанировать идеями. А чтобы у них это лучше получалось, компания выделила деньги на дополнительное бизнес-образование. Каждому сотруднику составили индивидуальный план – минимум три часа в день занятий. Проект влетел в копеечку, но оно того стоило. Коллеги почувствовали заботу, набрались знаний и стали предлагать нестандартные решения.
Вовремя выдвинули робкую гипотезу: оказавшись запертыми в четырех стенах, люди теперь будут пристальнее разглядывать свою домашнюю обстановку. Захочется, чтобы она выглядела хорошо. А ведь у многих еще и деньги имеются. Может, попробуем сыграть на этом?
Тут же появилась новая маркетинговая стратегия. Лучших офлайновых менеджеров посадили на телефонные продажи. И конверсия выросла в некоторых случаях до 300%! А тех, кто раньше продавал в онлайне, с отменой локдауна перевели из офиса в шоурумы вести стримы для интересующихся клиентов. Прямо через смартфон. Если покупатель не может прийти в магазин, магазин приедет к нему. Юристы «Белфана» выбили право машинам компании ездить по городам во время жесткой самоизоляции. Менеджеры забрали со склада образцы – и повезли их «холодным» клиентам «на примерку». Задумались о новой спальне? Привезут на пробу тумбочку. Хотите диван – сперва пощупайте ткань. От такого сервиса потенциальные покупатели моментально превращались из «холодных» в «горячие».
Появилась услуга под условным названием «Час помощи». Человек купил мебель. Приехали сборщики, всё сделали. Но сразу не уезжают – помогут сделать любую работу по дому. Как следствие – мощная волна рекомендаций и сарафанного радио.
Но в кризис недостаточно научиться больше зарабатывать. Нужно еще меньше тратить. «Белфан» взялся за оптимизацию бизнес-процессов по всем секторам: стратегическое управление, команда, финансы, логистика, продажи… Для каждого этапа расписали план действий – как поднять доход и снизить расходы. Вот лишь один пример: бюджет на маркетинг удалось уменьшить в три раза, получив при этом значительный прирост в лидах.
«Благодаря режиму высокой эффективности компания прошла коронакризис с прибылью, – говорит Алла Аргунова, – а сразу после снятия карантина просто взлетела. Выручка выросла на 40%, чистая прибыль – на 20%».
В чем главный урок?
«Прозвучит, возможно, цинично, но такие встряски нужны, – считает Виктор Аргунов. – Благодаря им понимаешь: нужно всегда работать так, будто на дворе кризис, постоянно держать свой бизнес в тонусе. Ведь даже в “нормальные” времена легко расслабиться, пропустить критически важные изменения рынка – и обанкротиться».
«Надо просто делать всё правильно и заранее»
Михаил Кулябин, EMEX.RU
Кто?
Emex.ru – одна из крупнейших торговых онлайн-площадок автозапчастей. Больше 20 лет на рынке, 60 тысяч заказов в день, оборот свыше 20 млрд рублей в год. Входит в топ-100 крупнейших интернет-магазинов России.
Что случилось?
Спрос на автозапчасти в 2020 году в онлайне вырос. По данным «Авито Авто», их стали покупать на 25% чаще, чем годом ранее. Тем не менее даже в отраслях–бенефициарах пандемии достаточно примеров, когда компании умудрились просесть, вовремя не подготовившись к переменам.
За счет чего выиграли?
Урок, который вынесли из 2020 года Аргуновы, – всегда работать так, как будто на дворе кризис – основатель «Эмекса» Михаил Кулябин усвоил давно. В его версии он звучит так: «Мы все время придумываем вещи, у которых еще нет названия. Из-за этого в “мирное время” нас считают белыми воронами, зато, когда наступает кризис, именно благодаря таким “заготовкам” мы прорываемся вперед»
Кулябин родом из Томска, в 1990-е переехал в Дубай, открыл там гостиницу, но вскоре начал возить в Россию из ОАЭ автозапчасти. Сначала это были дружеские заказы, потом разрозненные коммерческие, затем появился склад, сайт – и компания выросла в то, что спустя 15 лет назовут «классическим маркетплейсом».
«Тогда нам было непросто объяснить коллегам по рынку, чем мы занимаемся, – рассказывает Кулябин. – Когда же все поняли, что такое маркетплейс, мы уже заняли прочное место в своем сегменте».
Такой же качественный рывок компания совершила на фоне пандемии. Произошел он спокойно, и на все просьбы вспомнить что-нибудь драматическое Михаил лишь разводит руками: «Мы просто сделали все правильно и заранее».
Другими словами, команда «Эмекса» предугадала: «классические маркетплейсы», построенные на синергии ИТ, логистики и менеджмента, постепенно мигрируют к разделению этих трех начал. Поэтому еще задолго до коронакризиса компанию разделили на три части. «Эмекс.Ру» обеспечивает информационный обмен, гарантирует сделки и взаиморасчеты. Логистический оператор HWC International хранит, перевозит и сортирует грузы производителей и дистрибьюторов, в том числе «Эмекса». А управляющая компания «MX-менеджмент» отвечает за разработку технологических решений и работает как бэк-офис. Каждая компания полностью сконцентрировалась на своей задаче. Большинство коллег по рынку не понимало, зачем так усложнять модель, за которой и без того будущее. Но в 2020 году стало очевидно: стратегия разделения сработала. Особенно востребованы оказались доставка и сортировка – клиентская база HWC International выросла на 57%. Многие поставщики осознали: необязательно иметь собственные склады, машины и персонал. Все это гораздо выгоднее и удобнее заказывать у специализированных компаний «под ключ».
Эту «логистическую революцию», которая незаметно произошла на фоне пандемии, сравнивают с эпохой электрификации. В середине XIX века зажиточные европейцы мечтали о динамо-машине на собственном дворе. Но вскоре на рынок вышли крупные производители электроэнергии. Стало ясно: дешевле и эффективнее подключиться к большой сети и просто врезать в стену несколько розеток. Подобными генераторами логистических услуг стали сегодня специализированные операторы – такие как HWC International.
Еще один прорыв компания совершила на рынке труда. И тоже благодаря пандемии.
«С удаленкой мы работали всегда, но раньше это считалось экзотикой. Когда же весной всех заперли по домам, перед нами открылся вход в пещеру Али-Бабы с несметными кадровыми сокровищами, – говорит Кулябин. – В наш бизнес влились новые кадры и целые команды».
В чем главный урок?
«Тот, кто пытается работать в режиме ремесленника – “и швец, и жнец, и на дуде игрец”, – будет иметь средние показатели и постепенно уйдет с рынка. Выиграют те, кто концентрируется на своих ключевых компетенциях», – резюмирует Кулябин.
«Да, мы бенефициары кризиса. Но это не значит, что нам просто повезло»
Влада Каменкова, SKYENG
Кто?
В 2020 году Forbes включил Skyeng в топ-20 самых дорогих компаний Рунета с оценкой $130 млн. В 2012-м проект начинался как онлайн-сервис для изучения английского, а в 2020-м появилась полноценная онлайн-школа для детей и подростков Skysmart.
Что случилось?
Самоизоляция стала мощным фактором роста для онлайн-образования. Объем рынка этого сегмента в России за год вырос с 45 до 60 млрд рублей.
За счет чего выиграли?
«В кризисные времена всегда растет спрос на образование, – считает CEO Skysmart Влада Каменкова. – Это закон, замешанный на инстинкте самосохранения, реакция мозга на неопределенность. Если вдруг где-то неподалеку грохнет взрыв, вы ведь не успокоитесь, пока не поймете, что произошло и что теперь делать».
Skyeng был основан девять лет назад группой молодых выпускников Физтеха и Бауманки во главе с 22-летним Георгием Соловьевым. С тех пор платформа прошла четыре раунда инвестиций, в том числе от Baring Vostok в 2018 году и от фонда Владимира Потанина Winter Capital в 2020-м. Последний раунд состоялся во многом потому, что Skyeng сумел выжать максимум из коронакризиса.
До 2020 года компания развивалась с заданной скоростью: в 2018-м к английскому добавилась математика. Планы на 2020 год были такие: освоить еще один предмет и осторожно его тестировать. Но… По факту компания выполнила десятилетку за два месяца.
«В марте в офис посыпались звонки из Минобразования: “Срочно расшарьте свой контент, помогайте нам!” Стало очевидно – государственная система образования не справляется технически. А у нас есть технологии, но не хватает контента», – рассказывает CEO Skysmart Влада Каменкова.
30 марта управляющий партнер Skyeng Александр Ларьяновский позвонил в группу компаний «Просвещение», издающую учебники для государственных школ. Переговоры длились 15 минут. «Просвещение» выдало полный архив рабочих тетрадей по всем предметам, с 1-го по 11-й класс. В Skyeng за шесть дней полностью их оцифровали и сделали бесплатный сервис проверки домашних заданий – чтобы учителя, которые тоже были в ужасе от новой реальности, не вручную отсматривали сотни тысяч электронных тетрадей, а за них работали алгоритмы.
«Это были безумные шесть дней, мы спали по два часа в сутки, – вспоминает Влада Каменкова. – Зато 6 апреля, когда началась новая четверть, мы проснулись школой всех предметов».
31 мая сервисом «проверки домашек» пользовались уже больше 2 млн школьников и 87 тысяч учителей. А к концу 2020 года – 5 млн и 180 тысяч соответственно. Воспользовавшись одним продуктом, дети и родители шли осваивать другие сервисы Skyeng. Все это в совокупности дало компании экспоненциальный рост.
«Наша следующая задача – набрать максимальное количество данных, – поясняет CEO Skysmart. – Мы уже начали подключать систему распознавания речи. Она слушает ученика, ловит его ошибки и дает задания на исправление. Для детей также работает орфограф: скачал приложение, направил камеру смартфона на рукописную домашку – и умная техника подсвечивает ошибки. Чтобы запустить приложение, пришлось оцифровать более 60 тысяч тетрадей».
В Skyeng не скрывают, что стали бенефициарами коронакризиса. В планах Skysmart – к 2025 году стать крупнейшим игроком среди EdTech-компаний с долей 40% всего рынка онлайн-образования для детей в СНГ. «Показатели продолжают расти, и это уже надолго, – говорит Каменкова. – Но бурный рост может оказаться как счастьем, так и большим риском. И заслуга команды в том, что мы справляемся с этим “попутным штормом”».
В чем главный урок?
«Не бойтесь упрощать, – говорит Каменкова. – Нужно всегда делать “автомат Калашникова”: чем проще продукт, тем лучше».
Диджиталселебрити и «кибер-я»: как цифровые аватары сделают нас бессмертными
Иван Филь
В конце 1990-х перед широкой публикой впервые предстали анимированные музыканты Gorillaz. Частью проекта стали не только артисты, но и виртуальная вселенная, в которой они живут: например, один из музыкантов даже попал в тюрьму, а потом бежал из нее. В конце нулевых стадионы собирала уже японская виртуальная певица Хацунэ Мику. Ее голограмма была на разогреве у Леди Гаги. Голос Мику – синтез голоса живой певицы и технологий программы Vocaloid. А в 2016-м взошла новая цифровая звезда – блогер, инфлюенсер и модель Лил Микела. Цифровая Instagram-селебрити – в списке самых влиятельных людей в интернете по версии журнала Time.
Сегодня цифровые аватары становятся доступными всем. Любой рядовой пользователь может сделать личный Memoji в айфоне или в один клик заменить лицо звезды на фотографии на собственное. Такие аватары стирают границы между реальным и виртуальным, как и предсказывали нам фантасты прошлых десятилетий. Из научной фантастики они превращаются в быстрорастущий рынок.
Цифровые селебрити
В прошлом декабре Сбер выпустил ролик, где Жорж Милославский попадает в 2020 год. Банк использовал образ персонажа из фильма «Иван Васильевич меняет профессию», чтобы креативно рассказать о трансформации компании. Видео создали с помощью технологии Deepfake – это методика синтеза видео и фото с помощью нейросети, которая обучается на изображениях реального человека. Оригинальный код Deepfake опубликован на GitHub, поэтому реализация доступна всем, кто хотя бы чуть-чуть разбирается в программировании. Основная сложность – подготовка данных на основе сотен или тысяч изображений.
Раньше воссоздать образ нужного героя могла помочь только сложная CGI-графика. В 1993 году с ее помощью досняли фильм «Ворон» – исполнитель главной роли Брэндон Ли трагически погиб во время съемок. Тот же трюк повторили создатели фильма «Гладиатор», потерявшие Оливера Рида: две минуты с участием цифрового актера стоили киностудии $3,2 млн.
Теперь то, что раньше было вынужденной мерой для спасения фильма, превратилось в тренд. Сегодня цифровые двойники есть у многих кассовых актеров – например, у Арнольда Шварценеггера. Их используют в кинопроизводстве, чтобы заменить лицо каскадера на лицо звезды, сохранить прибыльный образ на будущее либо омолодить актера. Например, Курт Рассел в роли божества Эго в «Стражах галактики» смог помолодеть на 30 лет благодаря мощностям компьютера и игре со светотенью.
За такими технологиями внимательно следит государство. В Китае публикацию дипфейков без специальной пометки считают уголовным преступлением. В ряде штатов США запрещены политические дипфейки: по мнению Конгресса, они угрожают нацбезопасности страны.
В Сети легко можно найти сгенерированные компьютером речи Барака Обамы, Дональда Трампа и т. д., которые могут повлиять на мнение общественности, а 96% дипфейков с селебрити используется в порно. Из-за этого технологию часто воспринимают негативно. Facebook и другие крупные ИТ-компании сделали борьбу с подобным контентом частью войны против фейковых новостей.
В случае с посмертными цифровыми копиями артистов вопрос авторского права остается открытым: кому на самом деле принадлежит это лицо? Разработчикам, бизнесу-заказчику, человеку или его семье? Все это непростые и не единственные вопросы для юристов и политиков.
Живых звезд в США защищает так называемое right of publicity – «право на образ». Это понятие в судебной практике помогает селебрити справиться с незаконным использованием своего образа в коммерческих целях. Недавний кейс – иск Селены Гомес к мобильной игре Clothes Forever, которая предлагала игрокам нарядить анимационное изображение звезды. Певица требует $10 млн компенсации.
Цифровые инфлюенсеры
Индивидуальность и свобода быть собой – ценности молодых потребителей. Эти ценности они находят в виртуальных персоналиях вроде Лил Микелы или российского «цифрового человека» Aliona Pole.
Почему? Публика считает диджитал-инфлюенсеров более искренними. Если реальные лидеры мнений вынуждены тщательно контролировать свое поведение в Сети, чтобы не потерять заработок и лайки, то кибермодель изначально не претендует на подлинные эмоции.
Бум цифровых инфлюенсеров случился в 2018-м, когда бренды и ИТ-компании обратили внимание на их потенциал. Исследовательница Ruby G, японская инфлюенсер Imma, киберселебрити из Индонезии Thalasya, «немка» Noonoouri или первая российская диджитал-модель Кира – все они вышли в свет три года назад.
В 2019–2020 годах в соцсетях появилось больше 50 новых виртуальных людей. Такие герои живут классической жизнью инфлюенсеров: их «зовут» на модные показы и мероприятия, у них берут интервью, им платят за рекламу. CGI-модели зарабатывают не меньше, чем их реальные конкурентки. Например, коммерческий пост у Лил Микелы стоит $8,5 тысячи.
Что это значит для бизнеса? Персонификация – глобальный тренд рынка онлайн-контента. Цифровые аватары – инструмент его создания. Дипфейки со звездами (даже легальные, как ролик, где Дэвид Бекхэм говорит на девяти языках) могут навредить репутации бренда из-за негативного контекста вокруг технологии. При работе же с виртуальным блогером риски рекламодателей минимальны. К тому же у цифрового инфлюенсера нет капризов, выходных, больничных. Пандемия ограничила передвижения реальных блогеров, а цифровые могут «поехать» куда угодно в любой момент.
За каждым из них стоит команда специалистов по контенту. Они развивают бренд ненастоящего человека – значит, могут точнее попадать в «болевые точки» целевой аудитории через нужные тексты, мысли, изображения.
В будущем цифровые инфлюенсеры могут спасти нас от описанного футурологами страха за рабочие места, которые якобы отберет искусственный интеллект. Те, кого заменили роботом на заводе или в офисе, смогут стать гострайтерами для новых виртуальных блогеров и делать их более человечными. Почему бы и нет?
Цифровое «я»
Вместо того чтобы читать посты в блоге виртуальной модели или вечно наблюдать Шварценеггера на экранах, можно оцифровать себя. С помощью китайского Zao или американского Reface любой может заменить лицо звезды на собственное. Пока что такие разработки – просто игрушка вроде FaceApp. Но что если технологии пойдут дальше? Цифровой аватар – шанс в каком-то смысле продлить жизнь человека. Или расширить границы отношений между людьми.
В 2016 году программист Джеймс Влахос попытался создать компьютерную копию умирающего отца. На протяжении месяцев он записывал интервью, уточнял факты и редактировал текст для Dadbot – мобильного чат-бота, который должен был хранить память о Влахосе-старшем и подражать его речи. Для настоящей цифровой копии Джеймсу вряд ли хватило бы данных и навыков. Вероятно, в будущем разработчики научатся создавать более правдоподобные аватары реальных людей – с помощью цифрового следа, алгоритмов ИИ и обработки естественного языка.
Первыми зачатками «кибер-я» станут приложения, которые могут запоминать историю общения. Год назад Google представила подобного бота Meena, способного учитывать контекст разговора. Большой потенциал в этой отрасли у крупных корпораций, которые умеют собирать и обрабатывать терабайты пользовательских данных. Через пять-семь лет Google может предложить вам архивировать не только письма в почте, но и самого себя.
Отношения между человеком и машиной все больше персонализируются. Instagram подстраивает ленту под ваши интересы, «ВКонтакте» сам предлагает добавить в друзья ваших реальных знакомых. Дело за малым – продолжать изучать потребителя и то, как он ведет себя в Сети, а затем создать его цифрового двойника на основе переписок, комментариев, лайков и контента.
Выгодный путь для игроков ИТ-рынка – создание «умных» решений, которые могут оцифровать привычную реальность и дать потребителю новый эмоциональный опыт. Чем Dadbot хуже семейного фотоальбома? Подобные технологии бросают вызов понятиям личности, этики и памяти, но станут такой же частью повседневности, как Siri или Uber.
Блокчейн и искусство
Ирина Лаврова
В марте 2021 года Christie’s провел аукцион, где продавался коллаж из 500 тысяч цифровых картинок, которые с 2007 года создавал художник, известный как Beeple. Результат 13-летней работы ему удалось продать за $69 млн. Это была крупнейшая сделка на рынке цифрового искусства и первый цифровой лот такого масштаба, выставленный и проданный на Christie’s. До октября 2020-го самая большая сумма, которую Beeple получал за свои работы, не превышала $100, пишет The Verge. Теперь же The First 5000 Days – самый дорогой лот цифрового искусства в истории, который стоит дороже некоторых картин Делакруа.
Покупатель, пожелавший остаться неизвестным, получил не картину. Он получил код. Уникальный и единственный. Его нельзя потрогать, повесить на стену, положить в сейф или надеть на шею. Что же случилось на рынке предметов искусства, если даже один из самых авторитетных аукционных домов Christie’s признал силу NFT-искусства?
Определяемся с понятиями
Блокчейн-искусство, криптоарт или NFT-арт – цифровое искусство, которое продают за NFT-токены. Чаще всего – гифки, фото, мемы, видео, цифровую живопись и не только. Например, музыканты тоже обратили внимание на рынок NFT: в марте рок-группа Kings of Leon первой в мире выпустила свой новый альбом When You See Yourself в формате трех токенов NFT.
Вообще же любой художник или селебрити может выпустить токены на одной из специализированных платформ и привязать их к предмету искусства или какому-то событию (например, Хабиб Нурмагомедов привязал собственные NFT-токены к карточкам, которые будут выпущены в честь завершения его карьеры).
NFT расшифровывается как nonfungible token, «невзаимозаменяемый токен». Обычно токены (то есть части блокчейн-цепочки) можно заменить один на другой, и от этого ничего не изменится. NFT-токен же уникален и замене не подлежит. По сути это тот же сертификат подлинности, за который в офлайн-искусстве эксперты-искусствоведы берут немалые деньги.
Работает все следующим образом: художник загружает предмет искусства на специальную платформу, конвертирует в один или разбивает на несколько NFT-токенов и выставляет на продажу на какой-то площадке или маркетплейсе.
Художники чаще всего используют NFT, поскольку продажи быстрые, деньги получить можно почти сразу, а сам NFT защищает их авторство. Кроме того, авторам отчисляется процент при каждой последующей продаже NFT – своего рода «автоматические авторские».
На площадки по продаже NFT-арта приходят покупатели. Чаще всего криптоарт приобретают за Ethereum (эфиры), но эта криптовалюта стала понемногу терять безоговорочное лидерство (на пятки наступает, например, Binance Smart Chain). Покупатель становится единственным обладателем прав на предмет искусства или его части (если токенов несколько). Причем обладателем не предмета искусства (его, по сути, не существует в реальном мире), не авторских прав (они остаются у художника), а именно права на владение этим предметом искусства. Впрочем – как, например, в случае с рекордным 69-миллионным лотом Beeple, – «с туманными правами». Которые то ли позволяют, то ли нет использовать это право на владение, чтобы зарабатывать на коммерческой демонстрации (ведь авторские права по-прежнему у художника).
За криптоартом нужно идти на специальные галереи-площадки или маркетплейсы. Это NBA Top Shot, CryptoPunks, OpenSea, а также, например, созданная русскими стартаперами Rarible. Поскольку криптоарт продают за криптовалюту, для покупки нужен кошелек с эфирами, который можно создать на специально предназначенных для этого платформах.
Впрочем, по мнению искусствоведа и арт-консультанта Татьяны Стискиной, галерей с криптоискусством, на которые можно было бы полностью положиться, сейчас нет. «К сожалению, интерес к NFT настолько возрос, что площадки не справляются с тем, чтобы отслеживать все случаи мошенничества и тем более поддерживать фильтр художественного качества. Криптоискусство сейчас развивается очень быстро, но еще быстрее в NFT-нише увеличивают свою узнаваемость топовые digital-художники и те, кого покупают хотя бы за пару сотен долларов», – говорит она.
Действительно, рынок криптоарта поражает воображение темпами роста. В I квартале 2021 года индустрия блокчейн-искусства выросла на 639% в годовом исчислении, а на NFT пришлось более $1,5 млрд в объеме транзакций, что стало новым рекордом. Согласно отчету Dapp Industry Report от DappRadar, речь идет об увеличении на 2627% по сравнению с последним кварталом 2020 года.
Хайп, криптолихорадка и немного тщеславия
По мнению Виктора Дорохова, преподавателя программы «Цифровая экономика» ИМЭБ РУДН, 2021-й не стал уникальным годом для этой сферы. NFT-токены как предметы коллек ционирования впервые получили популярность еще в 2018 году. Достаточно вспомнить феномен CryptoKitties, когда коллекционеры собирали виртуальных «котов», цены на которых порой превышали $300 тысяч. Вторая волна популярности связана с активным развитием DeFi-сегмента (децентрализованные финансы) на рынке блокчейн-решений, где NFT является одним из направлений. Интерес к NFT подогревается различными инфоповодами. Например, картина известного художника Бэнкси была оцифрована, сожжена под видеозапись, а затем продана в качестве NFT-токена за $382 тысячи. До этого ее стоимость оценивалась в $95 тысяч.
Почему же люди покупают за огромные деньги то, что нельзя подержать в руках? Во-первых, это хайпово, во-вторых, в криптотусовке обладать правами на первый твит так же престижно, как традиционному коллекционеру повесить у себя в гостиной подлинник Ван Гога или поставить в холле настоящего Родена. Ну и в-третьих, многие надеются, что со временем с криптоартом произойдет то же самое, что с биткоином, и те, кто был первым, станут миллиардерами.
К тому же, как отмечает блокчейн-архитектор, основатель платформы Erachain Дмитрий Ермолаев, на NFT обратили внимание несколько очень известных людей, один из них – Илон Маск.
Кто покупает?
Главные покупатели криптоарта – миллениалы (37% респондентов, которые уже купили NFT), свидетельствуют данные исследования Adweek и The Harris Poll. Также покупатели считают себя одновременно инвесторами и коллекционерами (22% опрошенных). Инвесторы зарабатывают на перепродаже токенов, стоимость которых может вырасти в сотни раз за пару месяцев, а коллекционеры создают криптогалереи и наслаждаются тем, что у них есть исключительное право на владение, подтвержденное блокчейн-технологией.
«Многие из тех, кто покупает NFT, давно на рынке криптовалют и обладают большим объемом цифровой ликвидности, такими приобретениями они диверсифицируют свой портфель цифровых активов», – говорит Виктор Дорохов.
А вот как объясняет мотивы потребителей криптоарта Дмитрий Ермолаев: «NFT по своей сути – это благотворительность + коллекционирование + авторство. Если у вас есть криптовалюта, которую вы заработали на росте курса, то есть без большого труда, то психологически вы готовы ее потратить на что-то новое и необычное. Потратить не глядя, авось в будущем это тоже принесет доход. Покупатели NFT поощряют авторов и надеются, что их NFT когда-то еще вырастет в цене».
Доколе?
Исследования Adweek и The Harris Poll показывают, что 40% из тех, кто знаком с NFT, рассматривают возможность покупки, а 42% утверждают, что популярность токенов не продлится и пяти лет.
«Пока что мир криптоарта больше напоминает азартную игру в декорациях Дикого Запада, – соглашается с мнением большинства опрошенных Adweek Татьяна Стискина. – Если вы внимательно посмотрите на сделки с NFT, то заметите: в основном художники покупают работы друг друга. Это делается для создания шума в инфополе (особенно на фоне ежедневного появления новых NFT). Безусловно, все игроки на арт-рынке ищут любые возможности адаптироваться к новой “золотой лихорадке”. Если вы далеки от криптосообщества, то обратите внимание на топовые вещи, которые уже имеют вес в арт-комьюнити. Например, CryptoPunks».
Впрочем, крупнейшие аукционные дома не согласны. Sotheby’s и Philips вслед за Christie’s недавно объявили о своих продажах цифрового искусства. Хотя, кажется, раскаленный рынок начал все же понемногу остывать. В конце марта Bloomberg сообщил, что средний дневной объем NFT, проданных на торговых площадках, упал с $19,3 млн до $3,03 млн.
Экономика совместного потребления как точка роста
Елена Нестерова
Эта модель, получившая свое название от английского глагола to share («делиться»), наносит удар по идее собственности как таковой. Зачем покупать что-то, если можно взять напрокат? Такая концепция идеально вписалась в общую систему ценностей поколения Z, которое противопоставляет накопительству осознанное потребление, социальную ответственность и заботу о природе. При этом сегодня услугами шеринга пользуются и люди старшего поколения, которых привлекает возможность сэкономить и одновременно не отказывать себе в определенных потребностях.
С помощью новых технологий и онлайн-сервисов люди получают возможность обмениваться активами, которые не используют, а получение прибыли происходит без вовлечения в оборот новых ресурсов.
По оценке PricewaterhouseCoopers, к 2025 году объем экономики совместного потребления достигнет $335 млрд (против $15 млрд в 2015-м), а к 2035 го ду общая сумма трансакций по финансовым, жилищным и транспортным направлениям составит уже $600 млрд. Развитие шеринговой экономики напрямую затрагивает и рынок труда. По утверждению McKinsey & Company, в скором будущем онлайн-платформы позволят 540 млн человек зарабатывать удаленно, еще 200 млн смогут использовать их для дополнительного заработка.
«Экономика совместного потребления – один из глобальных трендов, – считает директор Центра научно-технологического прогнозирования ИСИЭЗ НИУ ВШЭ Александр Чулок. – Это и изменение отношения населения и бизнеса к активам и ресурсам, и развитие цифровых платформ и экосистем, ранее казавшихся сложно делимыми: от еды в ресторанах до телефонов и ноутбуков, и новый уровень качества самих товаров и услуг, который позволяет делиться ими с другими без заметного ущерба».
Как ни парадоксально, пандемия дала новый толчок развитию шеринг-экономики. Согласно данным исследования РАЭК и ТИАРЦентра, в 2020 году в России показатели выросли на 39%, превысив 1 трлн руб. Основными драйверами по-прежнему являются сервисы продажи вещей «из рук в руки», поиска подработки и каршеринг.
Изменения на рынке труда, рост количества фрилансеров, частичное сохранение режима удаленной работы в некоторых компаниях дают основания прогнозировать в 2021 году развитие шеринга рабочих пространств и офисов, коворкингов и помещений для бизнеса.
«После 2020 года многие компании столкнулись с проблемой простаивания офисных площадей, – говорит Рустам Сафар-Заде, создатель первой в России платформы онлайн-бронирования помещений для работы, деловых встреч и мероприятий Usetobook.com. – И некоторым ничего не остается, кроме как осваивать арендный бизнес. Оптимальным решением становится создание “гибких” офисов с реализацией по почасовому принципу через специализированную платформу-агрегатор».
Однако необходимо учитывать также риски и ограничения шеринг-экономики: возможные спорные вопросы при налогообложении, соблюдение эпидемиологических и санитарных нормативов, кибербезопасность и сохранность персональных данных. Таким образом, актуальной задачей становится государственное регулирование, устранение законодательных и налоговых пробелов, связанных с совместным потреблением, объемы которого, как уже очевидно, будут с каждым годом увеличиваться.
Как быть полезным: лучшие социальные практики на ПМЭФ-2021
Социальный трек на ПМЭФ, формированием которого занимается социальная платформа Фонда Росконгресс – Фонд Инносоциум, включает сразу несколько тем, которые имеют первостепенное значение для развития экономики и общества, повышения качества жизни людей.
ПМЭФ – это площадка, где встречаются лидеры «третьего сектора», руководители крупнейших компаний и политики, поэтому одной из тем станет практика взаимодействия НКО, бизнеса и государства.
В начале пандемии, в марте 2020 года, Фонд Инносоциум одним из первых присоединился к Всероссийской акции взаимопомощи #МыВместе. Благодаря партнерам за три месяца фонд собрал и распределил по регионам продукцию на сумму около 100 млн рублей для помощи пожилым и маломобильным гражданам, медицинским сотрудникам и волонтерам.
Сегодня в России растет число пожертвований для НКО, чему способствуют рост общественной сознательности, политика компаний, направленная на повышение доверия инвесторов и потребителей, поправки в Налоговый кодекс. Налоговые преференции позволили бизнесу больше тратить на корпоративную социальную ответственность. Но еще не все предприниматели понимают, как правильно использовать этот инструмент.
Участники ПМЭФ обсудят, как государство и бизнес могут содействовать НКО и повышать эффективность благотворительных программ. Необходимо переходить с адресной поддержки на системную основу: помощь должен получить каждый, кто попал в тяжелую ситуацию. И здесь своим опытом поделятся регионы, российские и зарубежные компании.
Второй значимой темой станет роль женщин в современном мире, в том числе в экономике. Наиболее успешно женщины реализуются в творческих профессиях, спрос на которые постоянно растет. Как запустить бум креативной экономики? Как сделать проект креативным и что это дает в текущих условиях? Эти вопросы прозвучат на выездной гостиной ЕЖФ «Женщины в креативных индустриях».
Подобный формат дискуссий был запущен в преддверии Третьего Евразийского женского форума, который состоится 13–15 октября 2021 года. Его главная задача – развивать тему женского лидерства в России и мире на системной основе. С той же целью под эгидой Совета ЕЖФ был создан портал «Глобальная платформа ЕЖФ» (eawf.ru), развитием которого занимается Фонд Инносоциум.
Отдельно теме креативных индустрий будет посвящен Форум Креативного Бизнеса, который впервые состоится в рамках ПМЭФ.
На социальном треке уделят внимание и молодежной повестке. На ПМЭФ пройдут презентации победителей третьего сезона Всероссийского конкурса социальных проектов «Инносоциум», на который было подано более 600 заявок из 170 вузов и 65 регионов России. Также для поддержки молодых перспективных авторов проектов и творческих стартапов на площадке форума организуют питч-сессии и представят необычные экспозиции и арт-объекты. Социальная деятельность – это не только полезно, но и красиво.
Творческий прорыв российских креативных индустрий
На ПМЭФ-2021 впервые состоится Форум Креативного Бизнеса. Достоинство новой дискуссионной площадки – ее аудитория. Обсудить развитие креативных индустрий в России и мире соберутся лидеры творческого сообщества, руководители органов власти и крупнейших компаний. Трехсторонний диалог станет стимулом для креативных индустрий. Это символично, ведь ООН объявила 2021-й Международным годом креативной экономики в целях устойчивого развития.
Еще недавно успех страны определялся ее промышленным потенциалом. Сегодня ключевым фактором конкурентоспособности становится креативная экономика. Она включает такие направления, как искусство и музыка, мода и дизайн, архитектура, кино, медиа, издательское дело, маркетинг, ИТ и профильное образование.
России есть что предложить глобальному креативному сообществу. В 2020 году, по оценкам АСИ, доля креативных индустрий в ВВП страны как позволяет рассматривать вопросы креативных индустрий с совершенно разных сторон: экономической, социальной, культурной. Участники ток-шоу «Зачем мне креативные индустрии?» оценят феномен креативного класса и его влияние на развитие городов и сообществ. Сессия Минпромторга и Организации Объединенных Наций по промышленному развитию будет посвящена экспортному потенциалу российских креативных индустрий. Также в рамках Форума состоится «Российскокатарский культурный диалог». Форум Креативного Бизнеса в рамках ПМЭФ доказывает, что Россия связывает свое будущее с развитием креативной экономики и эта тема становится одной из ключевых в современной деловой повестке. составила 4,37%, или более 4,8 трлн рублей. При этом в экономике Москвы она достигает 19%, а в Санкт-Петербурге – 12%, что сопоставимо с показателями ведущих европейских держав.
Для дальнейшего развития творческих команд и вывода российских креативных брендов на глобальный уровень требуется решить ряд задач. Среди них формирование новых управленческих и технологических компетенций, создание механизмов проектного финансирования, креативных кластеров и крепкой сети международных партнерских отношений. Эти вопросы и обсуждение лучших мировых практик найдут отражение в программе Форума Креативного Бизнеса.
Организатор мероприятия – социальная платформа Фонда Росконгресс – Фонд Инносоциум. Форум проводится при поддержке Министерства культуры РФ, а его стратегическим партнером выступает Министерство промышленности и торговли РФ. Такое партнерство неслучайно, так как позволяет рассматривать вопросы креативных индустрий с совершенно разных сторон: экономической, социальной, культурной.
Участники ток-шоу «Зачем мне креативные индустрии?» оценят феномен креативного класса и его влияние на развитие городов и сообществ. Сессия Минпромторга и Организации Объединенных Наций по промышленному развитию будет посвящена экспортному потенциалу российских креативных индустрий. Также в рамках Форума состоится «Российскокатарский культурный диалог».
Форум Креативного Бизнеса в рамках ПМЭФ доказывает, что Россия связывает свое будущее с развитием креативной экономики и эта тема становится одной из ключевых в современной деловой повестке.
Спортивное провидение
Б олее $60 млрд составили потери мировой спортивной индустрии в 2020 году из-за пандемии COVID-19. Были отменены или отложены 47% из почти 50 тысяч спортивных мероприятий. В том числе чемпионат Европы по футболу, который в итоге стартует через неделю после ПМЭФ-2021 в 11 европейских городах. Первоначально городов было 12, но УЕФА исключил Дублин, поскольку Ирландия не смогла гарантировать допуск зрителей на трибуны. Было принято решение перенести три матча из Дублина в Санкт-Петербург – таким образом город на Неве примет шесть игр группового этапа и четвертьфинал. Стадион в Питере будет заполнен минимум на 50%, а значит, каждый матч смогут посетить 34 тысячи человек.
О специфике проведения крупнейших соревнований в условиях пандемии расскажут на ПМЭФ гендиректор российского оргкомитета Евро-2020 Алексей Сорокин и глава оргкомитета чемпионата мира в Катаре Хасан аль-Тавади. Дискуссию «Россия–Катар: опыт подготовки к чемпионатам мира и Европы по футболу, их наследие» возглавит помощник президента России Игорь Левитин.
Новая миссия героев спорта
Министр спорта Олег Матыцин примет участие в сессии «Спорт против COVID-19: новые миссия и стратегия развития». Организатором дискуссии выступил «РК-Спорт» – спортивная платформа Фонда. Ключевая задача, заложенная в стратегии развития отрасли до 2030 года, – сделать спорт нормой жизни с детства. Успешный кейс есть у Башкортостана, где по программе «Борьбу – в школу» в 2002 году открылось 60 борцовских залов, а к 2024-му их будет уже 240. В регионе реализуются программы по строительству типовых бассейнов и поддержке тренеров на селе. Подробнее об этом расскажет глава Башкортостана Радий Хабиров. Кроме этого, Матыцин и Хабиров на стенде Башкортостана по видеосвязи дадут старт спортивному празднику в Уфе, приуроченному к 70 дням до начала ЧМ по борьбе среди юниоров.
«Олимпийские чемпионы, лидеры сборных России сыграли значительную роль в период самоизоляции, помогая людям приобщиться к практикам ЗОЖ, эмоционально перезагрузиться. В новой стратегии их миссия выходит за рамки добычи медалей, и этот потенциал еще предстоит раскрыть», – отметил врио директора Центра подготовки сборных России Георгий Брюсов, который будет модератором дискуссии.
Драйвер туризма
Одним из мировых трендов новой нормальности стал рост бизнес-продуктов в формате «спорт для всех». Пионером здесь задолго до пандемии была международная серия соревнований по триатлону Ironman. 1 августа эти состязания впервые пройдут в Санкт-Петербурге. Подробнее об этом расскажет управляющий директор Ironman EMEA Штефан Петсчниг, а президент Федерации триатлона России Ксения Шойгу презентует всероссийский полумарафон «Забег.РФ».
Триатлон не единственный пример того, как спорт стал драйвером туризма. Ежегодно более 20 млн гольфистов путешествуют по миру. Российская карта гольф-полей мирового класса уже простирается от Санкт-Петербурга до Екатеринбурга и динамично прирастает новыми регионами. Гольф может придать новый импульс развитию премиального въездного туризма в Россию. Потенциал проекта Golf in Russia обсудят на бранче «Спортивный туризм как драйвер развития территорий», который пройдет на полях турнира Roscongress Golf Cup в клубе «Петергоф»
Игра в классику: ЧТО нужно знать перед покупкой олдтаймера
Михаил Цымбал
Какой автомобиль считается классическим?
Начнем с маленькой сенсации: догматического определения классического автомобиля не существует. Разночтения у специалистов есть и по эпохам, и по моделям. Поэтому удобнее использовать простую формулу – в большинстве стран классическим принято считать автомобиль, достигший возраста 30 лет. Причем речь не о дате выпуска конкретного экземпляра, а о начале производства модельной серии. Например, седан Mercedes-Benz W140, которому нынешней весной исполнилось 30 лет, можно считать олдтаймером. А вот купе на его базе (кузов С140), представленное в 1992-м, станет классикой только через год. Автомобили, которым исполнилось 20 лет, но еще нет 30, принято называть янгтаймерами – молодой классикой.
На что смотреть?
Вопрос в другом: все ли машины среди подходящих по возрасту достойны звания классики? Мнения разделились и здесь. Кто-то считает, что любой автомобиль, доживший до столь солидных лет, классика по определению. Другие пытаются очертить пул избранных моделей. Очевидно одно – спортивный автомобиль или машина с любопытным историческим контекстом всегда интереснее, чем рядовой седан. Условный Mercedes-Benz или Jaguar почти всегда привлекательнее машин тех же лет от Fiat и Renault. Хотя всегда возможны варианты…
Почему важна аутентичность?
Иногда за громким именем в документах прячутся ржавые руины, не представляющие никакой ценности. Это понятно. Однако важна не только сохранность машины, но и ее максимальная приближенность к оригиналу. Ведь Mustang 1965 года теряет как минимум половину своей привлекательности и ценности, если под капотом у него установлен чужой мотор – будь это хоть рядная четверка от «Волги» ГАЗ-21, хоть легендарный в кругах тюнеров 2JZ от Toyota.
Настоящая классика не терпит отсебятины. Перекрас кузова в цвет, не соответствующий заводскому обозначению, перешив салона материалами, отличными от изначальной комплектации, занижение подвески – все это снижает ценность олдтаймера в глазах ценителей и покупателей.
Где покупать?
Российский рынок классических автомобилей находится в процессе формирования. Поэтому универсального совета пока тоже нет. За классикой можно отправиться в автосалоны, которые специализируются на продаже олдтаймеров, – такие уже начинают появляться в стране. Здесь ниже риск купить откровенный хлам (хотя он все равно существует), но и цены в таких салонах обычно выше рынка. Другой вариант – поиск машины по объявлениям (на Авто.ру много достойных экземпляров). Но тут нужно уметь искать и ждать. Хороший вариант может появиться неожиданно – и не факт, что именно в тот момент, когда вы решите купить себе классический автомобиль.
Можно помониторить профильные форумы и сообщества любителей классики в социальных сетях. Здесь можно встретить объявления о продаже так называемых клубных машин, которые обычно отличаются хорошим состоянием, аутентичностью и известной историей владения. Но будьте готовы к долгим поискам: хорошие машины на российском рынке, практически не подпитывающемся извне, продаются нечасто.
С чего начать путешествие в классику?
Не стоит пускаться во все тяжкие и сразу нацеливаться на высший свет автомобильной классики. Конечно, мечта увидеть в собственном гараже классическую «Пагоду» от MercedesBenz, американский маслкар второй половины 1960-х или монументальный Bentley Turbo R способна лишить покоя и сна. Но эти машины востребованы и, стало быть, дороги.
Для начала можно пройтись по низу рынка и начать с недорогих как по цене, так и по обслуживанию моделей. Это могут быть BMW 5-й серии в кузове Е28 и Е34, Mercedes-Benz W123 и даже отечественные модели. Особенно ценятся ранние версии вазовских «трешек», универсалы ВАЗ-2102 и дорестайлинговые ГАЗ-24. Насколько велик инвестиционный потенциал отечественной автоклассики, однозначно ответить трудно. С одной стороны, еще несколько лет назад невозможно было представить себе тот же ГАЗ-24 за 9 млн рублей, с другой – есть риск, что цены в некоторых категориях достигли психологического потолка. Ясно другое – как объекты коллекцион ирования наши ретро-автомобили еще долго не потеряют актуальности.
