Цифровая трансформация вообще и финансовой отрасли в частности — один из ключевых вызовов настоящего времени и ближайшей перспективы на будущее. Однако, когда говорят о проблеме цифровой трансформации финансового рынка, обсуждая ее на разных площадках, включая МФК, как правило, проблему сужают до вопросов цифровизации уже имеющихся процессов, не рассматривая появление и работу с новыми сущностями (в том числе цифровыми), которые, на наш взгляд, и должны — и будут — привносить парадигмальные изменения, в том числе на финансовом рынке.

Соглашаясь с мнением спикеров о том, что несмотря на развитие финтех-компаний, банковский и, тем более, финансовый рынок никуда не исчезнет, можно сделать вывод, что причины сохранения и, как следствие, направления трансформации финансового рынка будут иными. Формирование финансовых (банковских) экосистем — это уже реалия сегодняшнего дня. Но в дне завтрашнем мы, на наш взгляд, будем наблюдать усиление горизонтального межсубъектного взаимодействия и преобладания неформальных институтов как их основы.

Вызовы, которые стоят перед финансовым рынком, связанные с цифровизацией самой финансовой отрасли, — это лишь отражение и предтеча тех процессов, которые мы будем наблюдать в течение ближайшего десятилетия и которые будут гораздо более глубоко менять всю систему социально-экономических отношений.

На наш взгляд суть и смысл изменений и проблемы состоит не только и не столько в споре между финтех-компаниями и классическими финансовыми институтами, сколько в трансформации самих финансов, которая начнется (точнее говоря, уже началась, но еще не стала столь очевидной) с трансформации функций денег и затронет как минимум следующие элементы:

• изменение меры стоимости — это одна из базовых трансформаций, которая приведет к значительным изменениям в моделировании инвестиционных процессов и трансформаций сбережений в накопления и инвестиции и, помимо этого, ко многим другим процессам;
  
• распределение функций денег по каналам и видам денег, появление и закрепление новых, ранее не отрефлексированных функций денег и иных финансовых инструментов;
  
• экспоненциальный рост числа криптовалют и переход от хайпа к фокусировке на тех функциях криптовалют как условной формы денег, которые они могут исполнять в силу наличия низких транзакционных издержек и иных конкурентных преимуществ;
  
• реакция финансового рынка на вызов необходимости финансирования перехода на четвертый технологический уклад, что особенно важно для экономик переходного типа;
  
• регулятивный арбитраж и его проявление как одной из форм работы с издержками и базы для принятия решений между легитимизацией новых сущностей и их зарегулированием;
  
• изменение структуры издержек и, как следствие, как источников (носителей), так и бенефициаров этих издержек;
  
• возникновение новых сущностей, которые будут объединять в себе не просто функции ранее разрозненных сущностей, но и служить основой или причиной построения новых социально-экономических отношений (по крайней мере их элементов). Самым простым примером такой сущности может стать цифровой деньги-контракт, который содержит в себе одновременно два, а то и три ранее дифференцированных обстоятельства межсубъектного взаимодействия;
  
• трансформация институтов и приоритетности между формальными и неформальными институтами, а также заменой классических институтов технологическими.
  

Мы пытаемся упаковать в цифровую одежду аналоговое мышление вместо перехода к сущностно новому мышлению через осознание парадигмальных трансформаций, на пороге которых мы находимся.

Финансовый рынок представляет собой наиболее волатильную часть экономики, особенно ярко отражающую реакцию рынков на те изменения, которые происходят как в структуре экономики, так и в ее экономическом потенциале. При этом реакция рынков возникает не только на макроэкономические или конъюнктурные изменения, но и на правовые или более широко рассматриваемые институциональные изменения и новации.

В сложившейся ситуации важнейшим элементом трансформаций в ближайшее время станут финтех-решения и технологические новации, которые могут выступить как оптимизатором финансового рынка на базе перехода к системе экономии на транзакционных издержках, так и драйвером развития альтернативных финансовых инструментов и даже институтов.

Цифровизация экономики и финтех-решения будут иметь следующее ключевое значение для экономики и общества:

• Цифровизация — это «разрушение» формальных институтов неформальными (по сути, мы заменяем классические институты, такие как лицензия, контроль, договор и т. д. на новые технологизированные решения в области неформальных институтов, таких как электронный смарт-контракт и другие аналогичные решения);
  
• Цифровизация, особенно на примере технологии blockchain — это система верификации (проверки), которая может в этой функции заменить целый ряд традиционных институтов (базовая неизменность информации об объекте делает бессмысленным его проверку на стадии конечного потребителя/приобретателя);
  
• Цифровизация — это замена классических (юридических) институтов технологическими институтами (вместо договора — смарт-контракт, вместо резервирования капитала — резервирование токенов как обязательств и т. д.).
  

Применение таких технологий, как блокчейн, и их аналогов на финансовом рынке, особенно в области ретейла, может вернуть нас к востребованности взаимных финансов (обществ взаимного страхования, банков взаимного кредита и т. д.), но на новом технологическом уровне. При этом взаимные финансы как таковые существовали и существуют в мире и представлены достаточно широко — начиная от банков взаимного кредита, что особенно характерно для Германии или Японии и было очень характерно для дореволюционной России, и заканчивая обществами взаимного страхования, которые на сегодняшний день существуют в достаточно большом количестве стран. При этом именно идея взаимных финансов как «уничтожения» финансового посредничества коммерческих банков и других финансовых организаций лежит в концепции криптовалют.

Важным вопросом остается юридическая сторона признания финансовых инструментов и решений на базе блокчейн-технологий. Это прежде всего относится к криптовалютам, а также к ICO. Несмотря на то, что мы имеем дело с проявлением регулятивного арбитража и замещением формальных институтов неформальными и технологическими, общество и государство пытаются ввести такую экономическую активность и экономические отношения (по факту уже существующие) в поле формальных институтов. При этом юристы обсуждают только половину проблемы, относящуюся к криптовалютам и иным цифровым финансовым инструментам, а именно — каков должен быть порядок учета и обращения этого блага (имущества, актива), упуская из виду обратную сторону медали — пассив и ответственность эмитента. Юристы оперируют понятием «пучок прав на определенное благо», что выражает «равнодушие к физической сущности предмета этого блага» и, как следствие, к возможности рассредоточения различных прав на одну и ту же вещь между разными лицами, однако во многом именно в зависимости от этой сущности, на наш взгляд, будет разниться последующий обмен пучками правомочий. Сложная экономическая и институциональная природа криптовалют требует более детального финансово-юридического анализа этого явления. Сравнение криптовалют и токенов, с ними связанных, некоторыми юристами с обращением ценных бумаг и правом, вытекающим из ценной бумаги, и правом на ценную бумагу, на наш взгляд, недостаточно корректно, поскольку организационно-экономическая суть криптовалют и операций, с ними связанных, лежит прежде всего не в плоскости владения (обладания), а в плоскости работы с транзакционными издержками и меновой функции денег, выполняемой криптовалютами. Вообще в современной юридической науке нет единой позиции в отношении самого юридического понятия «деньги». Поскольку в зависимости от того, с какой точки зрения мы рассматриваем деньги и в какой их форме (в каком агрегате — М0, М1, М2...), мы имеем дело с разным юридическим свойством этого понятия. И когда мы переходим к рассмотрению понятия «криптовалюта» как формы денег, то мы сталкиваемся с теми же проблемами, которые возникают и применительно к самому понятию «деньги» (применительно к фиатным деньгам). При том, что наличные и безналичные денежные средства различаются лишь по своей форме, но не по сути, и взаимосвязаны между собой и переходят из одной формы в другую, основанием для выделения юридической категории денег, на наш взгляд, может быть исполнение объектом функций денег. В этом плане криптовалюта только отчасти может выступать деньгами, поскольку не выполняет всех функций денег. Более того, на наш взгляд, мы стоим на пороге серьезных парадигмальных изменений, связанных с распределением отдельных функций денег по каналам (формам денег) на базе специфики транзакционных издержек, связанных с эмиссией и обращением денег. Также, поскольку эмиссия криптовалюты носит децентрализованный характер, в чем состоит ее существенное отличие от фиатных денег, то и мерой стоимости она выступает не как таковая, а опосредованно через фиатные валюты. При этом мы допускаем, что в обозримой перспективе можем прийти к ситуации значительной мультипликации криптовалют вплоть до персонифицированной эмиссии на уровне хозяйствующих субъектов или даже домохозяйств.

Общее развитие цифровизации и порождаемые ей институциональные изменения на финансовом рынке требуют более детального междисциплинарного подхода к глубокому анализу складывающихся тенденций. Финансовый рынок по-прежнему будет выступать и провайдером, и репликатором на другие рынки этих изменений, и, скорее всего, будет порождать новые дискуссии о приоритете правовой формы или экономического содержания. Но в любом случае, те изменения, которые мы уже наблюдаем и те изменения, которые еще только предстоят, требуют учета как минимум трех групп издержек, наличие и влияние которых во многом будет определять сущностную целесообразность тех или иных трансформаций:

• транзакционные издержки, трансформация которых еще до конца не определена и не очевидна, хотя и понятно, что она произойдет в значительной мере;
  
• альтернативные издержки, посредством которых будет взвешиваться социально-экономическая целесообразность и эффективность как изменений, так и, в частном случае, технологических новаций;
  
• институциональные издержки, к рассмотрению и описанию которых мы только начинаем подходить, но категориальное выделение которых будет определять возможность более точного понимания возникающих перераспределений.
  

Дальнейшее направление дискуссий, которое может, на наш взгляд, быть интересным, будет складываться как в направлении анализа возникающих новых сущностей, которые будет изменять финансовый рынок, а через него и другие рынки, так и в направлении выявления и оценки принципиально новых рисков («черных лебедей»), с которыми на горизонте 10–15 лет мы будем сталкиваться и которые могут стать точками бифуркации системы, но которые на сегодняшний день не очевидны и не прогнозируемы.

Ключевые выводы панели

• 85% банков называют цифровую трансформацию именно основным приоритетом на ближайшие 3–4 года, потому что видят в ней не только снижение издержек, но и возможность создания новых бизнес-моделей, нового общения с клиентом и, на самом деле, новых источников дохода.
  
• Финансовая система России по уровню цифровизации догоняла Запад и сейчас она развивается быстрее, чем западные рынки.
  
• Дискуссия о том, заменит ли финтех банки, осталась в прошлом. Речь скорее идет о кооперации и совместных проектах.
  
• Распределенные реестры также не заменят банковскую структуру.
  
• «Любая финтех-компания, которая занимает деньги у клиента, проводит расчет и одалживает клиентам деньги под проценты, называется „банк“» (Дмитрий Руденко, Почта Банк).
  
• Рынок стал более кооперативным.
  
• На конкуренции можно заработать больше, чем на монополии. Сбербанк перестал быть банком. Он уже превратился в технологическую компанию.
  
• Agile как метод реализации проектных инициатив позволяет значительно ускорить время выхода на рынок с той или другой функцией, с тем или другим продуктом.
  
• Пять ключевых технологических новаций, которые будут в центре внимания: большие данные, искусственный интеллект, биометрия, цифровой профиль и решения кибербезопасности.

Проблемы

• При кажущемся увеличении конкуренции на финансовом рынке на самом деле происходит еще большая монополизация.
  
• Ключевой спорный вопрос — за кем будущее: за финтех-компаниями или за классическими финансовыми институтами (банками) — не имеет однозначного решения. Даже несмотря на то, что банки не исчезнут, они не останутся прежними.
  
• В чьих руках финтех — в руках стартапов или крупных игроков?
  
• Как должен вести себя регулятор — просто наблюдать, или разрабатывать и внедрять решения и предлагать их рынку?
  
• Проблема для регионов — это выбор или сочетание физического присутствия и цифровизации.
  
• Необходимость присвоения каждому человеку своего цифрового ID. Если у вас его нет, то вам придется где-то пообщаться с банком и подписать договор: для начала простой электронной подписью, а теперь уже и пройти биометрическую идентификационную систему. И для этого вам куда-то придется пойти. Но, что делать, если рядом в радиусе 100 километров нет банка?
  
• За пределами мегаполисов люди живут в другом ритме жизни — для них прийти иногда проще, чем позвонить. Не то, что зайти на сайт и что-то сделать.
  
• Высокий уровень цифровой и финансовой безграмотности населения.
  
• Киберугрозы как результат развития цифровизации — как их прогнозировать и минимизировать?
  

Решения

• Развитие дальнейшей кооперации финтех- и стартап-компаний с банками, формирование банковской экосистемы.
  
• ЦБ РФ как регулятор создает «регулятивную песочницу» и маркетплейс, что служит важным вектором цифровизации финансового рынка.
  
• 70% банков сказали, что они планируют инвестировать в мобильные технологии, технологии сбора данных и аналитики и облачные технологии. 50% помимо первых трех технологий назвали биометрию, кибербезопасность и искусственный интеллект.
  
• Внедрение Agile как метод реализации проектных инициатив.
  

Автор:

Денис Алексеевич Горулев, доцент, заместитель заведующего кафедры банков, финансовых рынков страхования по науке Санкт-Петербургского государственного экономического университета

Экспертные аналитические заключения по итогам сессий деловой программы Форума и любые рекомендации, предоставленные экспертами и опубликованные на сайте Фонда Росконгресс являются выражением мнения данных специалистов, основанном, среди прочего, на толковании ими действующего законодательства, по поводу которого дается заключение. Указанная точка зрения может не совпадать с точкой зрения руководства и/или специалистов Фонда Росконгресс, представителей налоговых, судебных, иных контролирующих органов, а равно и с мнением третьих лиц, включая иных специалистов. Фонд Росконгресс не несет ответственности за недостоверность публикуемых данных и любые возможные убытки, понесенные лицами в результате применения публикуемых заключений и следования таким рекомендациям.