Президент чётко и ясно сказал, что развитие Сибири будет национальным приоритетом на весь XXI век, поэтому вопрос понятен и ясен: надо двигаться вперёд. Причем хочу подчеркнуть очень важный момент: речь идёт не об интересах самих сибиряков, чтобы им там жилось хорошо. Речь идёт о том, что опора на Сибирь, прежде всего, нужна стране в целом. Это плацдарм для экономического прорыва России в будущее — Александр Усс, Сенатор Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации.

Компания "РУСАЛ" уже давно в Азию развернулась, все-таки четыре миллиарда человек, живущих в азиатской части континента, — для нас это очень ценный рынок сбыта. Но это даже не главное. Главное то, что эти страны растут быстрее, чем остальные, в три раза. У них есть потенциал роста, а за ростом всегда должны тянуться остальные — Елена Безденежных, Вице-президент по региональной политике и взаимодействию с органами власти и управления, РУСАЛ.

Если мы рассчитываем на прорыв, давайте менять управление этим развитием. Мы говорим сейчас о дальневосточном опыте, где есть корпорация, и здесь сделано действительно много. У Сибири другой масштаб, другие задачи, но тем не менее вот этот управленческий опыт нужно и можно использовать. Нам нужна национальная, российская структура, которая будет заниматься этим с утра до вечера и будет обладать для этого административными организационными, а желательно и финансовыми ресурсами — Александр Усс, Сенатор Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации.

Существуют методологии, давно изученные в мире, одна из них — это стратегическое планирование, о котором мы понятия не имеем, на самом деле, даже в нашей стратегии развития Сибири, потому что это не стратегия как таковая. <…> Должны быть чёткие, ясные цели, чёткие ясные методы, выделенные бюджеты для этого, все должно быть соединено воедино, и только тогда это будет работать — Борис Титов, Уполномоченный при Президенте Российской Федерации по защите прав предпринимателей.

Вопрос в том, что мы, к сожалению, ничего в долгую [не планируем. — Ред.]. То есть мы пишем в стратегиях, там и на 10, и на 15 лет, но реально не принимаем решения, их не обеспечиваем ни финансово, ни организационно — Андрей Клепач, Главный экономист, ВЭБ.РФ.

Совершенно очевидно, что главное богатство России — это сибирская минерально-сырьевая база. А ключ к изменению структуры экономики — это другие механизмы получения социально-экономических эффектов от этого сырья, уход от примитивной либеральной схемы "откопали, получили прибыль, деньги — в бюджет, на счета бенефициаров". Нам нужен комплексный социально-экономический эффект, а это значит разворот сырьевых компаний в сторону создания высокотехнологичных производств, сервиса, создания продукции с высокой добавленной стоимостью — Александр Усс, Сенатор Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации.

По восточному полигону БАМа и Транссиба за прошлый год перевезли чуть меньше 150 млн тонн, а дефицит провозных мощностей — около 100 млн. Фактически все, что шло в западном направлении, заблокировано. Фактически провозные мощности надо увеличивать на 100, а то и больше миллионов тонн, чтобы эти грузы вывезти на восток и обеспечить коммуникацию между самими сибирскими регионами, потому что поворот на восток все-таки изначально означает, что нам в саму Сибирь повернуться надо, чтобы регионы могли нормально взаимодействовать друг с другом — Андрей Клепач, Главный экономист, ВЭБ.РФ.

Когда у нас с той стороны четыре миллиарда людей, которые готовы купить твою продукцию, у тебя должны быть люди, которые готовы ее произвести. А у нас, к сожалению, ни в Сибири, ни на Дальнем Востоке прирост населения не происходит в последнее время. И стратегия, которую написали пять лет назад, она, конечно, реализуется, я думаю, но не в части притока населения и прироста численности — Елена Безденежных, Вице-президент по региональной политике и взаимодействию с органами власти и управления, РУСАЛ.

Для бизнеса надо совсем немножко — не надо слишком много помогать. Надо, чтобы не мешали. В ситуации, когда бизнес набирает темпы, не надо его ограничивать, потому что мы как только начнём одну реформу, так, не дождавшись её окончания, мы её на половине обрезаем <…> при смене в Правительстве ряда работников. <…> Нам важно, чтобы после принятия решения его больше никто не менял, чтобы мы от него не отходили — Михаил Сутягинский, Председатель совета директоров, АО «ГК „Титан“».

В чем основной запрос бизнеса? Стимулов много, программ много. Есть одна проблема — высочайшая бюрократия. Я разговариваю с бизнесменом, они говорят: "Да, есть программы поддержки. Но, чтобы заполнить все эти бланки, надо быть профессором экономики или юриспруденции — Евгений Коган, Профессор, Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики».

Мы знаем, что Дальний Восток и Сибирь у нас отстают по темпам ввода жилья в среднем от среднероссийских где-то на восемь процентов. И если мы не построим жилье, не введем спортивные центры, не построим дороги и не сделаем для тех, кто хотя бы остался, привлекательным эти два огромных региона, а это на самом деле полстраны по территории, то ничего мы не произведём — Елена Безденежных, Вице-президент по региональной политике и взаимодействию с органами власти и управления, РУСАЛ.

В сибирские города люди не едут, в том числе потому, что они не знают, что там ожидать, кроме мороза и медведей. <…> Мы знаем, что такое покорять Москву, но не знаем, что такое — переехать в Красноярск. А на самом деле это вполне себе имеет смысл, потому что, например, вот Красноярск среди всех городов, а я был много где в России, обладает самым высоким уровнем среднего благоустройства — Петр Иванов, Социолог города, Лаборатория «Гражданская инженерия»; автор, редактор, Телеграм-канал «Урбанизм как смысл жизни».

У нас практически все налоговые правила и многое другое — они одинаковые для всех и не учитывают в полной мере ни задачи глубокой переработки сырья, ни ту огромную дифференциацию регионов, которая у нас есть. <…> Поэтому нам надо серьезно осмыслить вопрос дифференциации, который будет касаться и налогов, и финансовых условий, потому что в Сибири сейчас это где-то 9,5% ВВП страны, при этом доход на душу населения… примерно в два раза ниже, чем в европейской части — Андрей Клепач, Главный экономист, ВЭБ.РФ.

По оценкам специалистов, примерно 20% того, что Сибирь создаёт, она не видит. Это реализуется благодаря экспорту через Москву, Санкт-Петербург, потому что у нас товар учитывается по отгрузке по таможенной декларации. Что такое 20% — это означает где-то больше триллиона рублей. И в этом плане налоговая или доходная база Сибири для местных бюджетов намного больше, чем сейчас это есть. Если бы у нас были несколько другие правила, мы определенную часть доходов, которые здесь генерируются, оставляли бы в самом регионе и могли бы использовать для развития того же жилищно-коммунального хозяйства и инфраструктуры — Андрей Клепач, Главный экономист, ВЭБ.РФ.

Фундаментальный анализ факторов влияния социально-экономического развития показал, что те триллионы рублей инвестиций, та добавленная расчетная стоимость, которую мы планируем получить, больше чем наполовину в Сибири не останется. Бенефициары проектов не находятся на территории Сибири — Геннадий Гусельников, председатель Межрегиональной ассоциации «Сибирское соглашение».