Экспертное заключение подготовлено по итогам сессии ПМЮФ-2024 «Криминализация и декриминализация: поиск баланса».
Общая характеристика процессов криминализации и декриминализации
Уголовное право, призванное обеспечивать стабильность и защиту общества, само не является стабильным. Так, с 1997 по 2024 год было принято 316 федеральных законов, которые меняли УК РФ. Последние пятнадцать лет ежегодно принимаются свыше 10 таких законов (см. таблицу), хотя содержательно они могут затрагивать как одну норму, так и целую систему уголовно-правовых институтов.
|
Год
|
Количество федеральных законов
|
Год
|
Количество федеральных законов
|
Год
|
Количество федеральных законов
|
|
1998
|
2
|
2007
|
10
|
2016
|
14
|
|
1999
|
7
|
2008
|
8
|
2017
|
16
|
|
2000
|
0
|
2009
|
13
|
2018
|
19
|
|
2001
|
8
|
2010
|
22
|
2019
|
14
|
|
2002
|
8
|
2011
|
12
|
2020
|
14
|
2003
|
7
|
2012
|
14
|
2021
|
15
|
|
2004
|
5
|
2013
|
22
|
2022
|
15
|
|
2005
|
2
|
2014
|
25
|
2023
|
19
|
|
2006
|
4
|
2015
|
15
|
2024
|
6
|
Таблица. Распределение федеральных законов об изменении УК РФ по годам (до 1 июля 2024 года). Источник — таблица составлена автором.
Вносимые изменения в обобщенном виде предполагают криминализацию (запрет деяния, ранее не запрещенного), декриминализацию (отказ от уголовно-правового запрета, в том числе в связи с признанием деяния административным правонарушением) деяний, дифференциацию (усиление или ослабление) ответственности, реформирование отдельных элементов института уголовного наказания, юридико-технические уточнения текста, а также приведение его в соответствие с законодательством других отраслей права.
Например, частичная декриминализация деяний в сфере экономической деятельности осуществлена федеральными законами от 6 апреля 2024 года № 79-ФЗ и от 12 июня 2024 года № 133-ФЗ.
В отдельных случаях (как это было с разделением мошенничества на виды) введение новых законоположений означает не криминализацию деяний, а выделение специальных норм из общих. Кроме того, декриминализация осуществляется путем изменения признаков административных правонарушений (например, при повышении размера хищения, признаваемого мелким в ст. 7.27 КоАП РФ). Также объем уголовно-правовых запретов может ограничиваться постановлениями Конституционного Суда РФ.
В уголовно-правовой политике преобладает процесс криминализации. Так, в ходе выступления на сессии ПМЮФ-2024 Вадим Федоров, заместитель Министра юстиции Российской Федерации, отмечает, что за период действия уголовного закона вновь введено 320 запретов, а декриминализация затронула 95 деяний, при этом ряд принципиально важных уголовно-политических решений принимается без концептуального обсуждения — в виде поправок, вносимых ко второму чтению законопроектов. По данным Михаила Шалумова, заместителя начальника управления — начальника отдела систематизации законодательства и анализа судебной практики в области уголовного судопроизводства (Управление систематизации законодательства и анализа судебной практики, Верховный Суд Российской Федерации), каждый третий законопроект, предлагаемый субъектами законодательной инициативы направлен на криминализацию того или иного поведения.
Процесс реформирования законодательства не всегда носит последовательный характер. Хотя еще в советское время отмечалось, что «возможность творить уголовный закон методом проб и ошибок безвозвратно ушла в прошлое» [1], однако законодатель в поисках оптимальной модели криминализации иногда принимает противоположные решения: то вводя, то отменяя запреты (как это было в отношении клеветы, побоев и ряда других деяний). В этом вопросе большей системности и обоснованности (а в конечном счете — и эффективности) может способствовать разрабатываемая Концепция уголовно-правовой политики Российской Федерации [2].
В настоящее время появление в уголовном законе новых составов преступлений не приводит к увеличению нагрузки на правоохранительные органы, поскольку, по данным МВД России, на протяжении ряда лет сохраняется тенденция к снижению количества зарегистрированных преступлений [3]. Однако такая криминогенная ситуация может быть не всегда. При этом любое решение о криминализации предполагает задействование управленческих и уголовно-процессуальных механизмов, человеческих и временных ресурсов, что необходимо учитывать в финансово-экономическом обосновании законопроектов.
Хотя за последние пятнадцать лет имеет место тенденция к сокращению количества осужденных (в 2007 году осуждено 929 025 человек, а в 2023 году — 555 742) [4], то есть снижение составило 40 %, однако существенную долю составляют лица, привлеченные к уголовной ответственности за так называемые преступления с административной преюдицией (например, в 2023 году по ч. 1 ст. 2641 УК РФ осуждено 37 838, а по ст. 1581 УК РФ — 9576 лиц [5], или соответственно 6,8 % и 1,7 % от всех осужденных). То есть такое важное решение законодателя, как криминализация повторного мелкого хищения и повторного управления транспортным средством в состоянии опьянения, привело к увеличению нагрузки на суды (и органы, осуществляющие предварительное расследование) почти на 8 %.
Основание и критерии криминализации и декриминализации
Уголовно-политическое решение о запрете деяния должно базироваться на типовой оценке его общественной опасности [6]. Тем самым у криминализации есть только одно основание, которым является существование общественно опасного поведения, требующего уголовно-правового запрета [7]. В качестве критериев криминализации следует учитывать масштаб распространенности и динамику роста таких деяний, значимость охраняемых законом ценностей, на которые они посягают, существенность причиняемого ими вреда, а также невозможность их преодоления с помощью иных правовых средств [8]. В тексте уголовного закона основание и критерии криминализации отражаются при помощи криминообразующих (составообразующих) признаков. Увеличение их количества сужает объем запрета (частичная декриминализация), тогда как сокращение используемых признаков — расширяет сферу поведения, признаваемого преступным. Наконец, такие изменения могут носить разнонаправленный характер. Однако выбор оптимальной модели криминализации остается дискрецией федерального законодателя.
Статья 8 Федерального закона от 13 июня 1996 года № 64-ФЗ «О введении в действие Уголовного кодекса Российской Федерации» допускает возможность корректировки уголовно-правовых норм только при наличии официальных отзывов Правительства Российской Федерации и Верховного Суда Российской Федерации. Однако это требование не соблюдается в отношении тех новелл, которые предлагаются на этапе второго чтения в качестве поправок к законопроектам. К примеру, проект федерального закона № 53700-6 был внесен Верховным Судом Российской Федерации, но не содержал нормы о мошенничестве в сфере предпринимательской деятельности. Статья 1594 УК РФ была предложена в качестве поправки ко второму чтению группой депутатов вместо статьи о мошенничестве при осуществлении инвестиционной деятельности, тем самым, не получив официального отзывов со стороны исполнительной и судебной власти. Впоследствии именно эта статья была признана в отдельных аспектах неконституционной [9]. Скорее всего, многие недостатки криминализации такого деяния можно было устранить при концептуальном обсуждении этого изменения.
Как справедливо отмечает в выступлении на сессии ПМЮФ-2024 Валерий Калинкович, первый заместитель Председателя Верховного Суда Республики Беларусь, необходимо учитывать восприятие в общественном сознании изменений уголовного закона, с тем чтобы он был справедливым, готовить общественное мнение к восприятию законодательных решений о криминализации и декриминализации, а также важно не забывать о конечной цели — обеспечить соответствие уголовного закона реальным вызовам.
Введение новых уголовно-правовых запретов, как правило, осуществляется в ответ на появление в обществе новых форм деструктивного поведения, однако нельзя забывать, что уголовный закон остается крайним и самым строгим средством и существенно ограничивает права граждан, поэтому государство должно использовать криминализацию только в тех случаях, когда механизмов в других отраслях права явно недостаточно для противодействия новым угрозам. Меньшее количество эффективно применяемых запретов в большей степени способствует государственному управлению, чем их большее количество, которое создает риски выборочного, произвольного уголовного наказания (помня и крылатую фразу о том, что «суровость закона компенсируется необязательностью его исполнения»). Также следует понимать, что сохранение базовых принципов уголовного права во многом важнее скорости принятия новых законов, вводящих или отменяющих преступность деяния. Эта отрасль права всегда отличается ретроспективностью, поэтому отвечает на уже появившиеся угрозы. И важно, чтобы ответ на новые вызовы был не только (и не столько) быстрым, сколько взвешенным и адекватным.
Рекомендации для органов государственной и муниципальной власти
1. Подготовить проект закона о внесении изменений в статью 8 Федерального закона от 13 июня 1996 года № 64-ФЗ «О введении в действие Уголовного кодекса Российской Федерации», предусмотрев, что введение (исключение) статей (частей статей) Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации не допускается, если концепция законопроекта, прошедшая обсуждение в первом чтении, не предусматривала этого.
2. С учетом наличия в УК РФ норм, устанавливающих ответственность в связи с перемещением товаров (тех или иных предметов) через таможенную границу Евразийского экономического союза (ст. 194, 200.1, 226.1, 229.1 УК РФ), рассмотреть вопрос о гармонизации уголовного законодательства государств-членов Евразийского экономического союза в этой части (возможно по примеру, как это было ранее реализовано в Модельном УК для государств-участников СНГ).
3. Рассмотреть вопрос об исключении части первой статьи 314 УК РФ, которая определяет отдельную криминализацию злостного уклонения лица, осужденного к ограничению свободы (в качестве дополнительного наказания), от отбывания наказания, введя соответствующие правовые последствия (замену неотбытой части такого наказания более строгим), как это установлено для всех остальных видов наказаний, не связанных с изоляцией осужденного от общества.
4. Установить в статье 20 УК РФ одинаковый возраст уголовной ответственности за совершение террористического акта (статья 205) и диверсии (статья 281), который в настоящее время различается, несмотря на сходство конструкции этих составов преступлений.
5. Провести исследование по оценке опасности психического насилия, совершаемого с использованием сети Интернет, в целях определения наличия или отсутствия основания по возможной криминализации таких форм поведения.
Список источников
1. Основания уголовно-правового запрета: криминализация и декриминализация / отв. ред. В.Н. Кудрявцев, А.М.Яковлев. М., 1982. С. 190.
2. В Минюсте России обсудили вопросы подготовки Концепции уголовно-правовой политики Российской Федерации // https://minjust.gov.ru/ru/events/49883/, 8.12.2023.
3. Краткая характеристика состояния преступности в Российской Федерации за январь — декабрь 2023 года // , 20.01.2024 https://мвд.рф/reports/item/47055751, 20.01.2024.
4. Основные статистические показатели состояния судимости в России за 2019-2023 годы // http://www.cdep.ru/index.php?id=79&item=2074.
5.Форма № 10-а «Отчет о числе осужденных по всем составам преступлений Уголовного кодекса Российской Федерации и иных лиц, в отношении которых вынесены судебные акты по уголовным делам» // http://www.cdep.ru/userimages/sudebnaya_statistika/2023/k3-svod_vse_sudy-2023.xls.
6. Постановление Конституционного Суда РФ от 24.05.2021 № 21-П // Собрание законодательства РФ, 2021, № 22, ст. 3914.
7. Лопашенко Н.А. Уголовная политика. М., 2009. С. 102.
8. Постановление Конституционного Суда РФ от 27.06.2005 № 7-П // Собрание законодательства РФ, 2005, № 28, ст. 2904.
9. Постановление Конституционного Суда РФ от 11.12.2014 № 32-П // Собрание законодательства РФ, 2014, № 52 (часть I), ст. 7784.
Экспертные аналитические заключения по итогам сессий деловой программы Форума и любые рекомендации, предоставленные экспертами и опубликованные на сайте Фонда Росконгресс являются выражением мнения данных специалистов, основанном, среди прочего, на толковании ими действующего законодательства, по поводу которого дается заключение. Указанная точка зрения может не совпадать с точкой зрения руководства и/или специалистов Фонда Росконгресс, представителей налоговых, судебных, иных контролирующих органов, а равно и с мнением третьих лиц, включая иных специалистов. Фонд Росконгресс не несет ответственности за недостоверность публикуемых данных и любые возможные убытки, понесенные лицами в результате применения публикуемых заключений и следования таким рекомендациям.
