Президент Японской ассоциации по торговле с Россией и новыми независимыми государствами (РОТОБО) Сигэру Мураяма — о том, как нивелировать экономические колебания, повысить конкурентную привлекательность дальневосточных ТОР и привить японские высокие технологии на российской почве.
— Как реализуется план сотрудничества из восьми пунктов, который премьер-министр Японии Синдзо Абэ предложил президенту России Владимиру Путину?
— С тех пор как в мае 2016 года в Сочи премьер-министр Абэ представил президенту Путину этот план и до настоящего момента уже заключены свыше 130 соглашений и меморандумов, касающихся японо-российских проектов. Из них более половины носят конкретный характер и находятся, насколько мне известно, на стадии реализации.
Подзаголовок плана сотрудничества — «для инновационных реформ в промышленности и экономике России как ведущей страны с благоприятными условиями жизни» — подчеркивает, что от его реализации выиграют не только российский или японский бизнес, но и российское общество в целом. План направлен на улучшение качества жизни россиян, имеет целью диверсификацию и модернизацию российской промышленности.
Среди конкретных примеров сотрудничества можно назвать Платформу для поддержки японских инвестиций на Дальнем Востоке (JPPV), созданную Японским банком международного сотрудничества (JBIC) совместно с российскими партнерами, а также медицинский центр реабилитации, открытый во Владивостоке обществом социально-медицинской помощи «Хокуто» совместно с JGC Corporation. Это уже реализованные проекты.
В развитии бизнеса между Японией и Россией пока еще есть различные преграды, начиная с коммуникационных: языкового барьера и нехватки информационного обеспечения. В этих условиях поддержка и стимулирование бизнеса со стороны правительственных структур Японии и России имеют важное значение.
Надеемся на развитие инфраструктуры и улучшение инвестиционной среды
— Есть распространенное мнение, что товарооборот между Россией и Японией не соответствует реальным возможностям их экономик. Вы согласны с ним?
— Верно отмечено, что внешнеторговый оборот между Японией и Россией несравним с истинным потенциалом обеих стран. Причина кроется в самой структуре японо-российской торговли. В настоящий момент она выглядит как импорт сырья (нефти, СПГ и угля) из России в Японию и экспорт готовой продукции (например, автомобилей) в обратном направлении.
Очевидно, что такая торговая структура доминировала в прежнюю эпоху, еще до того, как процессы глобализации охватили всю мировую экономику. Кроме того, такие торговые позиции, как автомобили и нефть, значительно зависят от мировых цен на сырьевые товары и других колебаний экономики. И действительно, в торговле между Японией и Россией несколько раз происходили резкие спады, например, в 2009 и 2015 годах. Иными словами, формат наших торговых отношений сильно устарел и имеет весьма неустойчивую структуру.
— Как это исправить?
— Важно содействовать продвижению японских производственных компаний в России, развитию японо-российских производственных сетей и расширению торговли промежуточными товарами. Нечто подобное случилось после подписания соглашения «Плаза» в 1985 году, когда на фоне растущей иены многие японские компании перемещали свои производственные площадки из Японии за рубеж (в частности, в азиатские страны). Как следствие, между Японией и соответствующими странами постепенно складывались широкие производственные сети — глобальные цепочки создания стоимости. Ширилась торговля промежуточными товарами, необходимыми в производственных процессах, такими как запасные части.
Здесь мы надеемся на дальнейшие усилия со стороны российских федеральных и местных органов власти по развитию инфраструктуры, улучшению инвестиционной среды, дальнейшему укреплению инвестиционных стимулов и так далее.
Три условия, которые ускорят развитие дальневосточных ТОР
— Соответствуют ли вашим ожиданиям изменения, происходящие на российском Дальнем Востоке?
— Экономическое развитие российского Дальнего Востока, географически близкого к Японии региона, может стать большим положительным фактором для японских компаний в отношении бизнеса с Россией. Правительства наших стран уделяют особое внимание сотрудничеству на Дальнем Востоке. В деловых кругах Японии высоко оценивают амбициозную политику российского правительства по развитию Дальнего Востока — например, создание ТОР и системы свободного порта, — которая получила ускорение в последние годы.
В этом случае я полагал бы важным рассмотреть соблюдение трех условий, которые позволят дальневосточным ТОР преуспеть.
Во-первых, снижение себестоимости. До сих пор на Дальнем Востоке России существовали условия, затрудняющие производство продукции, способной к ценовой конкуренции на международных рынках. Я имею в виду высокие затраты на логистику и связь, а также относительно высокие трудозатраты. Важно улучшать инфраструктуру и поддерживать текущий рублевый курс, чтобы добиваться снижения этих издержек, в том числе расходов на персонал.
Во-вторых, обеспечение концентрации промышленных предприятий. Компании, как правило, притягиваются в места, где собраны связанные отрасли. Таким образом происходит сокращение транспортных и коммуникационных расходов, а также других издержек, необходимых для бизнеса. В этом отношении концентрация промышленных предприятий в российских дальневосточных ТОР по-прежнему недостаточная, и это невыгодное условие для привлечения японских компаний в сравнении с особыми экономическими зонами других стран. Преимущество российского Дальнего Востока — в его богатстве ценными природными ресурсами, поэтому разумно создавать кластеры перерабатывающих отраслей, например нефтегазохимии, и на этой базе привлекать связанные индустрии.
В-третьих, наличие рынков сбыта. Для продуктов и услуг, созданных в ТОР, необходим рынок, который бы их потреблял. Несмотря на то что ТОР, как представляется, поощряют к привлечению экспортно ориентированных отраслей, опасно полагаться исключительно на экспорт. Дело в том, что при росте цен на нефть и укреплении рубля конкурентоспособность российских продуктов будет снижаться. В этом смысле формирование постоянного внутреннего спроса по-прежнему незаменимо.
Обеспечить прирост населения на всей территории российского Дальнего Востока — непростая задача.
Но интенсивно развивая местные городские агломерации, в первую очередь Владивосток, и создавая привлекательные условия для жизни и работы, думаю, возможно привлечь людей в регион и сформировать там рынок объемом от миллиона до полутора миллионов человек.
Это полностью отвечает новой концепции «пространственного развития России» и «городов будущего», о чем президент Путин говорил на ПМЭФ-2018 и на только что прошедшем в Москве VIII Урбанистическом форуме.
— Помимо перечисленных факторов риска, насколько сильно влияние санкций?
— С позиции президента РОТОБО могу сказать, что мы возражаем против экономических санкций, поскольку они препятствуют сделкам на свободном рынке. Да, Япония присоединилась к санкциям против России. Однако по содержанию японские санкции можно назвать облегченными, и фактически они не оказывают существенного влияния на бизнес между двумя странами. Мне кажется, что российские официальные лица придерживаются того же мнения.
А вот влияние санкций США на японо-российский бизнес довольно весомо. Например, санкционный список, оглашенный правительством США 6 апреля сего года, включает ведущую российскую алюминиевую компанию, а ведь доля России в японском импорте алюминия составляет около 15%. Он придет почти к нулю с 23 октября, когда санкции вступят в силу. Это окажет весьма существенное влияние на японскую промышленность, начиная с автомобильной. Санкции усложняют расчеты в долларах и подразумевают возможность санкций второго ряда со стороны Соединенных Штатов против японских компаний, заключающих сделки вопреки санкциям.
16 июля президент США Дональд Трамп и президент России Владимир Путин провели двустороннюю встречу в Хельсинки спустя год после предыдущей встречи.
С позиции японских деловых кругов мы надеемся, что диалог между США и Россией будет возобновлен и все проблемы, осложняющие отношения двух стран, включая санкции, разрешатся.
— Обычно, говоря об экономических отношениях, упоминают крупные инвестиционные проекты. А как обстоят дела с развитием малого и среднего японского бизнеса в России?
— Действительно, основной деловой обмен между Японией и Россией до сих пор разворачивался среди крупных компаний. Линейка продуктов японских малых и средних предприятий неширока. Зато среди таких МСП немало предприятий, развивающих технологии мирового уровня или даже единственные в своем роде технологии. В будущем хотелось бы ожидать участия в бизнесе с Россией именно таких японских МСП, обладающих передовыми технологиями и ноу-хау.
— Что мешает развитию небольших, но высокотехнологичных компаний?
— Их слабая сторона в том, что они обычно лимитированы в кадрах, времени и финансах. Соответственно, есть предел тому, что они могут сделать собственными силами. Поэтому им необходима поддержка со стороны правительства и госструктур. В прошлогоднем «Иннопроме-2017» приняло участие большое количество японских малых и средних предприятий, и тогда РОТОБО совместно с ДЖЕТРО (Японской организацией по развитию внешней торговли) организовала бизнес-матчинг между японскими и российскими МСП, чтобы поддержать движение этих предприятий в сторону России. Думаю, что важно продолжать такие попытки.
Кроме того, для компаний, расположенных в прибрежных к Японскому морю префектурах, таких как Хоккайдо, Ниигата, Тояма и Тоттори, Россия, лежащая буквально на другом берегу, может стать важным деловым партнером. Важны усилия по оживлению японо-российского обмена на региональном уровне, особенно на Дальнем Востоке.
Мы вместе можем отыскать новые пути для сотрудничества в цифровой реальности
— Какие технологии, реализованные в Японии, были бы в первую очередь полезны в России?
— В настоящее время в Японии в рамках концепции «Общество 5.0, смежные индустрии» поощряется формирование суперумного общества и создание новых ценностей, основанных на цифровых технологиях. С другой стороны, в России в 2017 году была принята правительственная программа «Цифровая экономика». Цифровизация промышленности и общества является необходимым условием для выживания в быстро меняющейся мировой экономике. И Япония, и Россия не смогут выжить, упустив эту волну. В сентябре 2017 года они подписали совместное заявление о сотрудничестве в области цифровой экономики, а в мае текущего года был принят совместный план действий по сотрудничеству в области цифровой экономики. Японские деловые круги, вероятно, как и российские, поддерживают эту инициативу.
Практическое сотрудничество Японии и России в данной сфере развивается сейчас по трем основным направлениям. Первое направлено на повышение производительности труда и конкурентоспособности путем цифровизации производственной сферы. Второе подразумевает создание «умных городов» и формирование благоприятной городской среды. Наконец, третье — это использование цифровых технологий в медицинской сфере.
Надеюсь, что, соединяя ноу-хау и технологические решения японских компаний с превосходными человеческими ресурсами и промышленной инфраструктурой России, мы вместе сможем отыскать новые пути для жизни и сотрудничества в цифровой реальности.
Текст: Дмитрий КРЮКОВ
Источник: Официальный журнал ВЭФ—2018
