Последний аккорд имперской роскоши

Идея была неожиданной и смелой: жене царя, императрице Александре Федоровне пришло в голову организовать бал, на котором все гости были бы одеты в костюмы старой, допетровской Руси. Затея поначалу большого воодушевления не вызвала — вестернизированная знать не хотела казаться смешной, обрядившись в кафтаны допетровской эпохи. Директор Эрмитажа Иван Александрович Всеволожский писал в своем дневнике:

«2/15 января. Четверг. Императрица задумала дать костюмированный бал в Эрмитаже 11 февраля. В этот вечер Шаляпин споет один акт из „Бориса Годунова“ Мусоргского, и она хочет, чтобы публика была в костюмах эпохи царя Алексея. Однако публика недовольна. Лишних денег ни у кого нет. Русские костюмы стоят сумасшедших денег — шелковая камчатная ткань, сукно, расшитое золотом и серебром, меха очень дороги. К тому же танцевать в тяжелых платьях и шубах доставляет мало удовольствия. Определенно, у бедной Александры Федоровны несчастливая рука и склонность к неуместным вещам».

Но были и те, кому затея императрицы пришлась по душе. Напри- мер, дворцовый комендант Воейков вспоминал: «Впечатление получилось сказочное — от массы старинных национальных костюмов, богато украшенных редкими мехами, великолепными бриллиантами, жемчугами и самоцветными камнями, по большей части в старинных оправах. В этот день фамильные драгоценности появились в таком изобилии, которое превосходило всякие ожидания». Николай II питал слабость к допетровским временам. При всем уважении к великому предку, императору казалось, что Петр I сломал истинные русские традиции и навязал чуждые европейские ценности и образ мыс- лей. Русь времен первых Романовых казалась ему золотым веком, а царь Алексей Михайлович Тишайший — отличным примером для правителя. Неслучайно своему сыну Николай дал нестандартное фамильное имя — не Александр, не Николай и не Петр, а Алексей — как раз в честь отца Петра. Более того, у Николая II была идея заменить придворные чины, такие как гофмаршал и камергер, на старые, исконно русские: постельничий, стряпчий и тому подобные. Этот прожект так и не был воплощен, поскольку высшая аристократия не желала становиться «стряпчими» и «конюшими». Однако костюмированный бал совсем другое дело. Всем представителям высшего общества, достойным быть принятыми при дворе, разослали приглашения. Не все, правда, смогли его принять — слишком мало времени оставалось на подготовку и слишком больших средств требовала реализация замысла императрицы.

В 1911 году на немецкой фабрике кар-точных игр был разработан дизайн для колоды «Русский стиль», вдохновленный балом 1903 года. Некоторые образы даже имели реальные прототипы. Например, король червей был скопирован с самого Николая II, даму крестей срисовали с княгини Эллы, сестры императрицы, валета крестей — с младшего брата царя Михаила и так далее. Тираж этих карт был отпечатан в Петербурге, а выход колоды приурочили к празднованию 300-летия дома Романовых. Удивительно, но колоды с этим дизайном продолжали выпускать и в советское время. До сих пор эти образы знакомы всем, хотя немногие знают, кто за ними скрывается

Александра Федоровна хотела, чтобы наряды гостей бала были уникальными и полностью соответствовали эпохе Алексея Михайловича. Основная масса костюмов шилась в мастерских петербургских императорских театров, а для членов императорской семьи и высшей знати — лучшими модельерами того времени.

Участники не скупились на украшения: в ход шли меха, бриллианты, жемчуг, фамильные драгоценности в старинных оправах. По воспоминаниям балерины Карсавиной, императрица в своем костюме напоминала византийскую икону: ее наряд был скопирован с образа Марии Милославской, супруги Алексея Михайловича. Царицу украшал изумруд величиной с ладонь, окаймленный 54 бриллиантами. Сам Николай II хотел одеться скромно, однако по настоянию Александры Федоровны для государя привезли старинные украшения из московской Оружейной палаты. Дядя царя, московский генерал-губернатор Сергей Александрович послал императору телеграмму перед балом: «Мы выбрали в Оружейной палате все, что Ты приказал; надеюсь, останешься доволен».

С неменьшим шиком были одеты и сестра императрицы, княгиня Элла, и другие дамы. Вот, например, как испанская инфанта Эулалия описывала костюм Зинаиды Юсуповой: «Ее наряд украшали ослепительные, фантастические драгоценности Востока и Запада: нити жемчугов, массивные золотые браслеты старинного рисунка, подвески из изумрудов и жемчугов, разноцветные сверкающие кольца. Все это придавало княгине Юсуповой великолепие византийской императрицы».

Бал был назначен на дни после окончания рождественского поста и проходил в два этапа: вечером 11 февраля состоялся концерт со сценами из оперы Мусоргского «Жизнь за царя» и балетов «Лебединое озеро» и «Баядерка», на которых выступали Шаляпин и балерина Анна Павлова. На следующий день гости собрались в Зимнем дворце.

Бал открывали танцы, специально подготовленные режиссером Мариинского театра Аистовым: русский танец, хоровод и плясовая. За ними последовали традиционные вальсы, кадрили и мазурки, и, как было положено, мероприятие продолжалось до утра, но одним балом дело не ограничилось.

Уже в те годы значение медиа было всем понятно, и после окончания бала участники были запечатлены в роскошных интерьерах лучшими фотографами того времени. Фотоснимки разошлись по газетам и журналам всей Европы и в очередной раз продемонстрировали недосягаемую роскошь императорской России. Мало кто мог догадаться, что уже очень скоро все изменится, и бала, подобного этому, не будет уже никогда.

Еще через год прошел последний в истории императорский бал в Зимнем дворце. На страну надвигались потрясения: Русско-японская война и первая русская революция. Император и его жена с каждым днем находили все меньше поддержки и в обществе, и в высшем свете. В конце концов они окончательно переехали в Царское Село, и с их переездом прекратилась традиция императорских балов в Зимнем дворце, но фотографии и открытки с изображениями великих князей и княгинь, графов и графинь в старых русских костюмах продавались до самого 1917 года и до сих пор поражают воображение роскошью и фантазией.

При создании фильма «Звездные войны. Эпизод II: Атака клонов» дизайнеры костюмов, в числе прочего, вдохновлялись фотографиями с костюмированного бала в Зимнем дворце. Королеве Амидале, жене будущего Дарта Вейдера и матери Люка Скайуокера, традиции ее родной планеты Набу предписывали носить сложные дорогие наряды и замысловатые прически. Для создания образа королевы дизайнеры использовали фотографии младшей сестры императора Николая II, Ксении Александровны, и княгини Орловой-Давыдовой с того самого бала. Действительно, если вглядеться в костюм королевы с далекой планеты, то можно заметить в нем византийские мотивы, перешедшие столетия назад в русский боярский костюм, а от него — к нарядам на балу в Зимнем дворце