Технологический переход никто не отменял. И нам надо понять, как совместить два этих тренда — технологический переход, в основе которого лежит климатическая логика и трансформация, и экономику происходящих сегодня событий. <…> Мы должны быть включены в основные процессы, которые происходят в рамках климатической повестки, понимая, что обязательства по выбросам приняты на национальном уровне. <…> Сейчас у нас готовится дорожная карта, она обсуждается достаточно активно, надеемся, что мы ее в этом году сможем принять. [Это] функционирование единого рынка без ограничений. Мы знаем ситуацию с пограничным европейским регулированием, как оно оценивается в плане барьеров. Мы все помним введение сборов после присоединения Российской Федерации к ВТО. Есть ощущение, что это может повториться — Слепнев Андрей, Член Коллегии (Министр) по торговле, Евразийская экономическая комиссия.
Нам надо решить, мы остались одним из крупных рынков, который до сих пор не выразил мнение на счет автомобилей с традиционными двигателями внутреннего сгорания. Вокруг нас практически все определились, по крайней мере, по легковым автомобилям. Мы пока сохраняем еще молчание, но это серьезное [решение] для нашей индустрии, производящей автомобили, которая еще будет перегружаться, и какие-то сигналы надо выработать — Слепнев Андрей, Член Коллегии (Министр) по торговле, Евразийская экономическая комиссия.
Значительный потенциал в свете сегодняшних событий — это кооперация. И кооперация производства уже на новом технологическом цикле, новом технологическом укладе. Безусловно, сегодня мы обсуждаем такие программы, как низкоуглеродный транспорт, возобновляемая энергетика, и с этим сейчас все надо тоже переоценивать. <...> Очень много интересных инициатив, практик, которые уже реализуются бизнесом, мы собрали такой банк проектов, их уже больше сотни, причем, это не просто фантазийные прожекты, а уже имеют внедрение, созданы серьезными компаниями. <…> Есть задача большого масштаба, мы обсуждаем финансирование зеленых проектов, и нам надо понять ресурсы — Слепнев Андрей, Член Коллегии (Министр) по торговле, Евразийская экономическая комиссия.
Глобальное потепление — общемировая проблема, и все обязательства, которые Россия на себя взяла, в том числе в прошлом году, мы будем выполнять. Возможно, у нас не настолько напряженные планы, как у соседей, хотя к 2030 году мы должны сократить на 30% объем выбросов от 1990 года, к 2050 году — на 80%, а к 2060-му выйти на нейтральность. <…> Цели достижимые, их пересмотр мы не планируем. <…> Экологическое благополучие — это основное, что нам нужно — Торосов Илья, Первый заместитель Министра экономического развития Российской Федерации.
Мы должны создать свою модель глобального климата и модель климата России, адаптации к наблюдению климата, чтобы с нашими коллегами за рубежом говорить на одном языке. Нужны собственные данные, понимание, как изменяется климат, как он влияет на отрасли экономики, на определенные регионы. <…> Мы готовы на это до 2024 года потратить более 10 миллиардов рублей — Торосов Илья, Первый заместитель Министра экономического развития Российской Федерации.
Наши оценки суммарного платежа [для России. — Ред.] по ТУР [Трансграничное углеродное регулирование — Ред.] варьируются от 40 миллиардов до 110 миллиардов евро за 10 лет. <…> Введение ТУР ЕС приведет к снижению российского ВВП от 0,2 до 0,5 уже по негативному сценарию. С 2026 года, по нашей оценке, платеж России составит около одного миллиарда евро, для Белоруссии — 25 миллионов, для Казахстана — 11, для Узбекистана — семи, для Армении — около одного миллиона евро — Лазарян Самвел, Руководитель Центра макроэкономических исследований, НИФИ Министерства финансов Российской Федерации.
В случае реализации наихудшего сценария, который мы ожидаем после 2030 года, оценка платежей по некоторым странам возрастет в десятки раз. <…> Мы ожидаем, что параметры регулирования в Азии могут быть не слабее, чем в ЕС. Мы видим, что требования на азиатских биржах сейчас во многом сопоставимы с тем, что есть в ЕС. <…> В результате мы ожидаем, что требования Китая будут, как минимум, такие же, а возможно и жестче — Лазарян Самвел, Руководитель Центра макроэкономических исследований, НИФИ Министерства финансов Российской Федерации.
Необходимо выработать единые принципы зеленой таксономии, сейчас некоторые страны сами разрабатывают таксономию. <…> Надо подумать об эффективности зеленого финансирования, здесь стоит говорить о сближении ориентиров, стратегий. <…> Необходимо понимать, что решение климатической проблемы очень часто вступает в противоречие с целями экономического роста, который актуален для нашего региона. В целом, для достижения углеродной нейтральности углеродоемкость ВВП должна снижаться в пять раз быстрее, чем это было в последние 20 лет — Лазарян Самвел, Руководитель Центра макроэкономических исследований, НИФИ Министерства финансов Российской Федерации.
Здесь нет суперновых технологий, <…> даже не очень высокие технологии при применении дают очень заметный эффект. Не нужно гоняться за чем-то высоким, а реализовывать что-то достаточно среднее, доступное, — и это реально меняет ситуацию с точки зрения воздействия на климат — Шаронов Андрей, Генеральный директор, Национальный альянс по вопросам социальной и экологической ответственности, корпоративного управления и устойчивого развития.
Объемы зеленого финансирования, которые Сбербанк реализовал в 2021 году и продолжает реализовывать в этом: в прошлом году мы выпустили на 25 миллиардов зеленых облигаций, они были направлены на рефинансирование возобновляемых источников энергии. И прошлый год мы закончили с портфелем 306 миллиардов рублей зеленых кредитов. А на 1 июня эта сумма составляет 395 миллиардов рублей, что говорит о том, что финансирование продолжается. Это не новые проекты, это проекты, которые были запущены ранее. И мы видим в этом большой запрос, большие возможности на стороне рынка — Завьялова Татьяна, Старший вице-президент по ESG, Сбербанк.
Как мы оцениваем развитие, ESG-динамику на территории ЕАЭС? В 2021 году было выпущено финансовых инструментов на территории ЕАЭС на сумму 250 миллиардов рублей, это кратно выше, чем в предыдущий период. По данным Европейского банка развития, странам ЕАЭС и Таджикистану до 2030 года необходимо инвестировать в сферу декарбонизации более 550 миллиардов долларов, то есть практически 70 миллиардов долларов ежегодно. Кажется, для того чтобы их привлекать и эффективно ими оперировать, было бы правильно подумать о создании Единой ESG-инфраструктуры на нашем общем пространстве. Мне кажется, мы в значительной степени к этому готовы, инфраструктура в России практически готова и в полном объему начнет функционировать с начала 2023 года. Есть прогрессивные решения в Казахстане, которые уже функционируют, и большие наработки в других странах — Завьялова Татьяна, Старший вице-президент по ESG, Сбербанк.
