Как известно, на [Дальнем – Ред.] Востоке рыночной технологии нет, ценообразование рыночного нет, конкурентных отношений нет — есть государственное регулирование стопроцентное, и в этом, наверное, проблема. Поэтому попробуем понять, что с этим делать. <…> Предпосылки — это тот накопившийся груз, масштаб проблем, которые существуют в электроэнергетике Дальнего Востока — Николай Шульгинов, Министр энергетики Российской Федерации.
Технически мало что поменяется в момент (запуска рыночных отношений. — Ред.), поменяются только долгосрочные и среднесрочные стимулы, возможность модернизировать объекты электроэнергетики. И в этом смысле в среднесрочной и долгосрочной перспективе надежность должна улучшиться. А сам момент перехода как-то повлияет на ценообразование, <…> это тоже будет плавный переход с учетом регулируемых договоров. Запуск рынка даст долгосрочные плюсы, сам момент не представляет каких-либо минусов — Федор Опадчий, Председатель правления, АО «Системный оператор Единой энергетической системы».
Необходимо привлекать новые лица, которые будут строить новые объекты, и, конечно же, здесь рыночное ценообразование как фактор долгосрочного влияния на принятие инвесторами инвестиционных решений является краеугольным — Виталий Королев, Заместитель руководителя, Федеральная антимонопольная служба.
Мы поддерживаем, безусловно, приход рынка на Дальний Восток. К предпосылкам сейчас уже можно отнести то, что порядка 20% объединенной энергетической системы не наши на самом деле, то есть это принадлежит коллегам, таким как СГК, "Алроса", "Газпром". Также мы видим усиление связей, мы видим, что потихонечку системный оператор доходит до регионов, где раньше исторически не присутствовал, ну и мы верим, что рынок сюда придет — Виктор Хмарин, Председатель правления, генеральный директор, ПАО «РусГидро».
Если мы говорим про сетевой комплекс, на текущий момент мы бы очень хотели перехода в рынок, но, наверное, сейчас именно модель регулирования — это, наверное, единственная модель, по которой мы можем существовать в силу тех или иных причин — Андрей Рюмин, Генеральный директор, председатель правления, ПАО «Россети».
Есть поручение Президента России об усилении связи Сибири и Дальнего Востока, которая приведет к созданию единого рыночного пространства. И учитывая, что это будет единое рыночное пространство, мы не можем допустить, чтобы на [Дальнем – Ред.] Востоке рынок развивался по каким-то другим технологиям, чем те, которые существуют и в Сибири, и в Европе — Николай Шульгинов, Министр энергетики Российской Федерации.
С точки зрения присоединения к ценовым зонам я напомню, что мы присоединяли Крым, довольно большой субъект федерации. Там тоже была совсем другая энергетика, там не было разделения по видам деятельности, но мы за год под успешным руководством Минэнерго сделали этот достаточно непростой процесс. Поэтому я могу сказать, что мы к этому готовы, и мы, в общем, многое продумали — Максим Быстров, Председатель правления, Ассоциация «НП Совет рынка».
Третьей ценовой зоной это называть необязательно. Как только будет полноценная электросвязь со второй ценовой зоной, мы получим дополнительные синергические эффекты, которые показывают, что из второй ценовой зоны дешевая электроэнергия также может перетекать на Дальний Восток и совершенно спокойно здесь разбавлять несколько более дорогую в настоящее время выработку — Виталий Королев, Заместитель руководителя, Федеральная антимонопольная служба.
Если честно, мне не нравится понятие "третий ценовой рынок". <…> Такое ощущение, что мы отдельно разрабатываем какой-то отдельный рынок и называем его традиционной зоной, и пытаемся там какие-то особые условия внедрить именно на Дальнем Востоке. Мне кажется, что мы [Дальний – Ред.] Восток должны присоединить ко второй ценовой зоне, и сделать ее общей — Николай Шульгинов, Министр энергетики Российской Федерации.
Есть несколько моментов, от которых никуда не денешься. Первый — география. <…> От Иркутска — из полумиллионников это самый близкий к Дальнему Востоку город второй ценовой категории в Сибири — до Хабаровска — 3,4 тыс. км. <…> В этом смысле ценовой зоне все равно суждено быть третьей, даже если мы ее называем второй, потому что конкуренция требует, чтобы были сотни километров друг от друга, а не тысячи — Степан Солженицын, Генеральный директор, ООО «Сибирская генерирующая компания»; член совета директоров, АО «СУЭК».
Кроме непосредственно механизмов привлечения инвестиций, например, в модернизацию, для нас очень важным представляется, что мы получим объективный ценовой индикатор реальной стоимости топлива, которое используется на станциях на Дальнем Востоке. <…> По факту у нас часто возникают ценовые всплески, которые создают достаточно сложную ситуацию с поставками топлива — Федор Опадчий, Председатель правления, АО «Системный оператор Единой энергетической системы».
Мы понимаем, что для того, чтобы обеспечить конкурентную цену на Дальнем Востоке, необходимо обеспечить первичное топливо, из которого вырабатывается электроэнергия, по приемлемым ценам — это уголь, мазут. И там, где это возможно сделать, необходимо провести газификацию — Виталий Королев, Заместитель руководителя, Федеральная антимонопольная служба.
Какие задачи мы в итоге решим, если запустим ценообразование рыночное и конкуренцию на Дальнем Востоке? <…> Это возможность привлечь инвестиции, создавая конкуренцию между производителями. Второе — повысить эффективность. Сегодня, как вы знаете, при [государственном – Ред.] регулировании ни о какой эффективности речи не идет — Николай Шульгинов, Министр энергетики Российской Федерации.
Те оценки, которые мы должны получить на основе модельных расчетов, я считаю, должны быть публичными с точки зрения того, что и потребители, и участники рынков должны видеть, как государство планирует развивать конкуренцию на Дальнем Востоке — Виталий Королев, Заместитель руководителя, Федеральная антимонопольная служба.
