На смену устаревшей неоколониальной модели мирового устройства приходит новая система экономических и политических отношений, основанная на принципе многополярности, то есть свободного и равноправного сотрудничества между странами. Это сложный, но неизбежный процесс, требующий всестороннего обсуждения. И петербургский международный экономический форум как крупнейшая платформа для международного диалога подходит для этого лучше всего.
Здравый смысл, энергия бизнеса, объективные рыночные законы работают сильнее, чем текущая политическая конъюнктура. Это говорит о том, что уродливая, по своей сути неоколониальная международная система прекратила существование, а многополярный мировой порядок, напротив, укрепляется. Это неизбежный процесс«, — отметил Президент России Владимир Путин, выступая на Петербургском международном экономическом форуме в прошлом году.
Нынешний, 2024 год, когда ПМЭФ пройдет уже в 27-й раз, многие называют определяющим. «В этом году, даст Бог, мы можем завершить бесславную эпоху западной цивилизации. Мы можем завершить мировой порядок, построенный на прогрессивной либеральной гегемонии. Прогрессивный либеральный мировой дух потерпел крах. Он принес в мир войны, хаос, беспорядки и разрушенные экономики», — заявил премьер-министр Венгрии Виктор Орбан, выступая на конференции консерваторов в Будапеште.
Движущими силами для формирования новой мировой системы, новыми центрами роста стали страны Глобального Юга (или, как их еще называют, мирового большинства). Например, Китай активно продвигает свой так называемый план из 12 пунктов. Формально посвященный достижению мирного решения украинского конфликта, он на самом деле является программой по переходу к многополярному миру и содержит его базовые правила. В частности, принципы уважения суверенитета и неделимой безопасности, отказ от санкционной политики и использования экономических рычагов в политических целях.
С такими же принципами выступает Индия, чье руководство не только говорит о многополярности, но и занимает более активную, чем раньше, позицию в вопросах расширения БРИКС и ШОС.
За последний год целый ряд африканских стран выгнали со своей территории французских и американских представителей, действовавших в лучших традициях неоколониализма. А ближневосточные государства, некогда теснейшим образом связанные с внешней политикой США, ищут иных экономических и политических партнеров.
Однако не будет преувеличением сказать, что главной силой, продвигающей ценности многополярного мира, является Россия. Символично, что именно она приняла председательство в БРИКС в 2024 году, в самый, пожалуй, важный момент для этой организации, когда к ней присоединились сразу пять новых членов: Египет, Иран, Объединенные Арабские Эмираты, Саудовская Аравия и Эфиопия.
Новая формула безопасности
Да, за последние два десятка лет Москва окрепла и научилась полагаться на себя. Российская политика должна быть основана «на концепции „крепость Россия“ — максимально возможной самостоятельности, суверенитете, защищенности, независимости, концентрации на внутреннем развитии», уверен научный руководитель факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ Сергей Караганов. Это отнюдь не означает автаркию, скорее наоборот — Москва выражает готовность работать с внешними партнерами. Но лишь с теми, кто намерен делать это на основе взаимовыгодности и уважения.
Более того, нужна новая формула безопасности. «Ясно, что сейчас ключевое значение в глобальном контексте, в контексте глобальной безопасности имеет безопасность евразийская. Которая будет основана на объединении всех проектов, существующих уже сейчас. Это и ЕврАзЭС, это и ОДКБ, это и ШОС, и СНГ, и китайское „Один пояс — один путь“, — отмечал Министр иностранных дел России Сергей Лавров в интервью российским радиостанциям в апреле текущего года. — Это создает материальную основу для будущих договоренностей в сфере безопасности».
Конечно, для этого потребуется несколько переформатировать российские интеграционные проекты на постсоветском пространстве. «Региональные институты под российской эгидой выступали не столько противовесом Европейскому союзу и НАТО, сколько эрзац-аналогами западных объединений, — считает и. о. завкафедрой прикладного анализа международных проблем МГИМО Игорь Истомин. — Они подтверждали способность Москвы воспроизводить формы организации международного сотрудничества, которые признавались передовыми и модными в начале XXI века». Подобная схема работала до прямого российско-западного столкновения на Украине. Но ситуация изменилась, и в новых условиях Россия естественно сделала ставку на прагматизацию внешнеэкономической и внешнеполитической линии: нужны не просто слова, а конкретные действия. Отсюда, например, создание производственной кооперации с рядом партнеров по ЕАЭС, выстраивание цепочек прямого сотрудничества с теми государствами, кто хочет работать, несмотря на наличие международных санкций.
Вы или за вас
Куда более непростым, но вместе с тем многообещающим процессом является переформатирование БРИКС. Это объединение по сути не является оформленной международной организацией с какими-то делегированными ей наднациональными полномочиями. Скорее его можно назвать клубом по интересам. «Сейчас нет никакого механизма управления и даже секретариата, который бы просто вел учет, о чем велись переговоры и чем они закончились... Иногда уда валось сравнивать записи переговоров разных сторон, и различия были существенными, каждая сторона понимала что-то по-своему», — рассказывает заместитель председателя правления Национального комитета по исследованию БРИКС Георгий Толорая.
Однако Глобальному Югу сейчас как никогда нужна структура или организация, через которую можно будет, если так допустимо выразиться, договариваться об условиях многополярного мира, оформлять правила игры и предпринимать коллективные действия. «Большая двадцатка» на эту роль не подходит — в ней почти половину мест занимают страны коллективного Запада, который отказывается признавать новые реалии. Поэтому единственным и безальтернативным кандидатом на роль переходной к многополярному миру структуры является БРИКС. Тем более сейчас, когда после расширения она включает в себя ключевые страны Азии, Африки, Ближнего Востока и Южной Америки. Неслучайно же Москва заявила одним из приоритетов своего председательства в БРИКС в 2024 году «укрепление многосторонности для справедливого глобального развития и безопасности».
Интеграция внутри БРИКС помогает защититься от подконтрольных Западу институтов глобального управления, например, заменив долларовые расчеты между участниками объединения на трансакции в национальных валютах. На стратегическом уровне она позволяет создавать полицентричную систему, где не будет колоний и гегемонов, зато будут новые международные институты, учитывающие интересы мирового большинства. Шанс, который выпадает даже не раз в поколение, а раз в 50 лет или даже в столетие. Тут действует принцип «правила будете писать или вы, или за вас».
Некоторые, конечно, опасаются, что из-за разницы в потенциалах между странами БРИКС однополярный миропорядок с гегемонией США может смениться аналогичной конструкцией, во главе которой будет стоять уже Китай. В действительности подобный нарратив вбрасывается западными акторами и едва ли возможен.
Ни Москва, ни Пекин, ни даже Тегеран не обладают глобалистской идеологической парадигмой, призывающей к «мировой революции», как, например, того требуют либерализм, коммунизм или исламизм. Экономические модели этих государств не основаны на международном паразитировании, то есть выкачивании средств из других территорий. Напротив, они исповедуют принцип невмешательства во внутренние дела других государств, если те не занимают враждебную к ним позицию. Они не устраивают там перевороты, не организуют гуманитарные интервенции, не вводят санкции и иные меры наказания за несогласие. Для лидеров мирового большинства важны понятия равноправия и суверенитета.
Лучше самых смелых прогнозов
Формирование новых точек роста происходит на фоне уверенного подъема их экономик.
Прогнозы о крахе российской экономики под гнетом санкций не сбылись. Напротив, она активно развивается. Так, по словам Владимира Путина, в 2023 году ВВП вырос на 3,6 % — это выше среднемировых показателей. Отдельно надо отметить рост промышленности. «По итогам отчетного года производство в целом выросло на 3,5 %, превзойдя даже самые смелые прогнозы. Главным драйвером был обрабатывающий сектор — он прибавил 7,5 %», — рассказал Премьер-министр России Михаил Мишустин. Машиностроительный сектор, по его словам, прибавил на 21 %, а станкостроение — на 60 %. Что особенно важно, ведь станкостроение — это, по сути, создание средств производства. Базис для дальнейшего укрепления экономики и снижения зависимости России от внешних поставщиков.
Прогноз на 2024 год тоже положительный — даже враждебный России МВФ в феврале подсчитал, что рост ее экономики составит порядка 2,6 %, и по ставшей за последние два года традиции, скорее всего, будет пересматривать свою оценку в сторону увеличения. Россия не просто адаптировалась к санкциям — она сконцентрировалась на внутреннем развитии, раскрыла уникальные возможности, которые дают ей образованное население, доступ к природным ресурсам и дешевой энергии, а также географическое положение в центре Евразии.
Развивающимся государствам часто свойственно мыслить прежде всего категориями своего региона, ища в нем возможности для роста, — отчасти потому что коллективный Запад мешает им выходить на глобальный уровень, отчасти потому что они сами не ощущают за собой достаточной силы. И на первый взгляд может показаться, что текущее противостояние между прежней и новой моделями мирового устройства приводит к дезинтеграции, к экономической разобщенности, когда каждая страна замыкается и становится вещью в себе. Но это не так. Именно сегодня появляются весьма привлекательные глобальные проекты.
Взять, к примеру, развитие арктической зоны. Да, из всех стран-лидеров развивающегося мира прямое отношение к Арктике имеют лишь Россия и в некоторой степени Китай в силу своего географического положения. Вместе с тем макрорегион представляет интерес для всех представителей Глобального Юга. Во-первых, благодаря наличию там большого количества полезных ископаемых, нужных для экономического развития. Причем благодаря новым технологиям и глобальному потеплению добывать их становится легче и рентабельнее. Во-вторых, создание инфраструктуры в российской Арктике является инвестиционно привлекательным бизнесом хотя бы потому, что Северный морской путь сегодня кратчайший, а учитывая события на Ближнем Востоке, еще и самый безопасный морской маршрут между Восточной Азией и Северной Европой.
Большие перспективы открываются в сфере энергетики и технологий, где Россия по многим параметрам мировой лидер. Например, «Росатом» является самой технологичной компанией в мире в области освоения ядерной энергии. В ее портфеле контракты на 33 проекта по созданию АЭС в 11 странах мира, и две трети из них уже находятся в стадии строительства. Зарубежная выручка госкорпорации за шесть лет выросла в два раза, а по итогам текущего года достигнет $14 млрд.
Есть многообещающие международные проекты и в других областях. Страны Глобального Юга занимаются активной цифровизацией своих экономик. И это еще одно колоссальное направление для сотрудничества. Закупать готовые решения на Западе опасно как минимум в силу сопутствующих сделкам политических требований. В свою очередь Россия — с ее-то великой математической школой — готова предложить современные и в то же время безопасные решения. Это могут быть цифровые платформы и технологии искусственного интеллекта, автоматизация производственных процессов и электронная торговля — все те разработки, которые Москва успешно внедряет и обкатывает на своей экономике после того, как недобросовестные западные партнеры попытались «отрезать» ее от программного обеспечения.
Возможности в многообразии
При переходе к многополярной модели мировой экономики нельзя недооценивать роль гуманитарных факторов. Дело в том, что если страны коллективного Запада в идеологическом и культурном плане в целом монолитны, то Глобальный Юг крайне разнообразен.
Именно поэтому сейчас так важны различные межкультурные креативные, спортивные, общественные и молодежные проекты, подобные прошедшему в начале года на федеральной территории «Сириус» Всемирному фестивалю молодежи, подобные Всемирным играм дружбы, которые состоятся в сентябре в Москве и Екатеринбурге, или Конгрессу молодых ученых, намеченному на 20–22 ноября в том же «Сириусе». Все они позволяют изменить продвигаемый Западом нарратив «конфликт в многообразии» на принцип «возможности в многообразии». Понимание особенностей чужой культуры позволяет не только убрать страх, но и породить интерес, а значит, способствовать ментальному сближению народов, что неизбежно приведет к укреплению экономических и политических отношений.
К сожалению, далеко не все понимают эту очевидную истину. Запад устами американских и европейских лидеров выражает неготовность идти по пути мирного процесса. Держится за свою гегемонию. Но, конечно, всем было бы выгодно, если бы формирование многополярного мира прошло без конфликтов. «Очевидная, но пока не сформулированная цель — организация с партнерами по МБ (мировому большинству. — Прим. ред.) максимально мирного ухода Запада с доминирующих позиций, которые он занимал почти пять веков, а США — с гегемонистских, полученных на полтора десятилетия с конца 1980-х годов, на более скромное, но достойное положение в миросистеме», — говорит Сергей Караганов.
Иными словами, речь не идет о тотальном поражении коллективного Запада, скорее о сотрудничестве между ним и новыми центрами роста по правилам, соответствующим современному уровню международных отношений. Эти правила основаны на простых общечеловеческих принципах: свобода как примат суверенитета всех субъектов мировой политики, равенство в виде единых норм поведения для всех государств (без «это другое, надо понимать») и братство. Только так современное человечество превратится в сообщество единой судьбы, с неделимой безопасностью и принципом экономического сопроцветания.
