Крымская война 1853 — 1856гг. В России в первую очередь связана с героической обороной Севастополя, с именами Нахимова, Корнилова, Истомина, Малаховым курганом и Корниловским бастионом. Однако была в истории этой войны и другая героическая страница, куда менее известная: на другом конце страны небольшой гарнизон Петропавловска-камчатского вступил в неравный бой с заметно превосходящими объединенными англо-французскими силами. И сумел победить.
Основные события Крымской войны разворачивались, естественно, в Крыму, где экспедиционные корпуса англичан и французов с примкнувшими к ним турками и сардинцами осаждали Севастополь в попытке уничтожить главную морскую крепость России на Черном море. Но неслучайно эту войну в последнее время стали считать «нулевой мировой». Бои шли и на Кавказе, и на Балканах, на Балтике и в Белом море, даже в Тихом океане русским солдатам и морякам пришлось вступить в схватку.
Крепость на краю земли
Петропавловск, основанный на Камчатке в 1740 г. Витусом Берингом, и для самих россиян находился где-то на краю света, отрезанный от Сибири Охотским морем. Добраться туда по суше непросто и сейчас, а в то время было практически невозможно. Однако в городе была гавань, отлично защищенная от штормов, и это укрытие в сочетании с отсутствием льда зимой делало его прекрасной морской базой.
В основном Петропавловск служил перевалочным пунктом для торговли с русской Аляской. К войне его не готовили — слишком отдаленным и малонаселенным был тот край. Но новый генерал-губернатор Восточной Сибири Николай Муравьев-Амурский думал иначе. Посетив Петропавловск в 1849 г., он был поражен тем, что единственная крупная стоянка русских судов на Тихом океане (Владивосток будет основан лишь через 11 лет) вовсе не приспособлена к обороне.
Муравьев лично наметил места под береговые батареи в окрестностях Петропавловска. И назначил на Камчатку первого военного губернатора и одновременно командира порта — капитана I ранга Василия Завойко, ранее уже успешно построившего Аянский порт в Хабаровском крае.
Завойко и здесь принялся за дело с усердием: создал флотский экипаж, перевел в Петропавловск из Охотска гарнизон и морское училище и приступил к активному развитию порта, построив в нем за три года более 30 зданий. Его стараниями численность Петропавловска выросла с 370 человек в 1848 г. до 1594 в 1854-м. К этому времени Василий Завойко уже получил звание генерал-майора.
На подступах к гавани появились артиллерийские батареи, хотя вооружены они были скудно — в городе насчитывалась лишь дюжина небольших пушек. Не лучше дело обстояло с личным составом: по состоянию на март 1854 г. в распоряжении губернатора находилось всего 125 человек.
Однако вскоре ситуация несколько улучшилась. В июне 1854 г. в Петропавловск случайно зашел на ремонт шедший из Петербурга на Дальний Восток 44-пушечный фрегат «Аврора» под командованием Ивана Изыльметьева с экипажем 284 человека. Команда, правда, была измучена тяжелым переходом и сильно страдала от цинги. Кроме «Авроры», имелся транспорт «Двина», посланный Муравьевым, — на его борту находились 65 человек экипажа, полтора десятка пушек и 350 солдат Сибирского свод ного батальона. «Двина» и доставила в Петропавловск официальную новость об объявлении войны.
Впрочем, Василий Завойко уже давно получил вести о том, что англо-французская эскадра на Гавайских островах готовится к походу на Камчатку. В ожидании он сформировал батальон ополчения из местных жителей. Боевая ценность его была невелика, тем не менее численность войска достигла почти тысячи человек. Часть орудий с кораблей свезли на берег. Батарей стало семь, на каждой располагалось от трех до десяти орудий, преимущественно 24- и 36-фунтовых. Снарядов, правда, было немного — по 37 выстрелов на пушку. Таковы были все силы защитников Камчатки.
Неравный бой
Конечно, приоритетной целью англичан в Крымской войне было разрушение военно-морской базы России в Севастополе, а также укреплений на Аландских островах в Балтийском море. Взятие Петропавловска вряд ли оказало бы влияние на ход самой войны, но лишение неприятеля базы и немногочисленного флота еще и на Тихом океане было заманчивой идеей.
На Камчатку направился англо-французский отряд в составе шести кораблей: английских HMS President (фрегат, 52 орудия), HMS Virago (гребной шлюп, шесть орудий) и HMS Pique (фрегат, 36 орудий), а также французских Forte (фрегат, 60 орудий), Eurydice (корвет, 32 орудия) и Obligado (бриг, 32 орудия).
Только Virago приводился в движение паровыми машинами, остальные не отличались от кораблей эпохи Наполеоновских войн. Британский командующий 64-летний контр-адмирал Дэвид Прайс сам был их ветераном. Французские корабли находились под командованием контр-адмирала Огюста Феврье-Депуанта.
Даже всех сил российского флота на Дальнем Востоке было недостаточно для открытого боя. Кроме «Авроры» из мощных кораблей имелись лишь фрегаты «Паллада» и «Диана», стоявшие в Императорской (ныне Советской) гавани под началом вицеадмирала Евфимия Путятина. «Паллада» при этом находилась в очень плохом состоянии, да и Путятин был исследователем, а не военным.
Корабли союзников вошли в Авачинскую бухту 18 августа (по новому стилю — 30-го), отправив на разведку Virago. Завязалась перестрелка, в ходе которой русские артиллеристы, несмотря на малочисленность, проявили большой героизм.
Атакующие почти сразу столкнулись с обескураживающим началом: от пистолетного выстрела на собственном корабле погиб адмирал Прайс.
Его смерть так и осталась загадкой. По одной из версий, застрелился Прайс по неосторожности. По другим донесениям, командир HMS President Ричард Бэрридж будто бы лично видел, как адмирал выстрелил себе в грудь. Николай Муравьев в докладе Николаю I недоумевал: «...неслыханное дело, чтобы начальник застрелился в самом начале сражения, которое надеялся выиграть; не мог адмирал Прайс застрелиться и невзначай своим пистолетом, для какой бы надобности он его брал в руки, находясь на фрегате, за милю от нашей батареи», — но иной версии не предложил.
Так или иначе, а штурм пришлось несколько отложить. Общее командование перешло к французу Депуанту, который уступал Прайсу и в смелости, и в авторитете.
Он, кстати, ненадолго переживет Прайса и через полгода умрет от болезни на борту собственного ко рабля. Ну а пока, помня завет Горацио Нельсона о том, что «глуп корабль, вступающий в бой с фортом», Депуант остановил бомбардировку с моря и согласился на десант. Хотя две батареи уже удалось подавить.
Защитники собирались стоять насмерть. «Я обошел батареи, отряды и суда, призывая команду драться храбро, как следует русским воинам, на что было общим ответом „Умрем, а не сдадимся“», — говорится в отчете Василия Завойко.
Штурм состоялся 24 августа (5 сентября) и обернулся катастрофой для нападавших. Десантный отряд из примерно 680 британских и французских моряков и морских пехотинцев был отправлен на берег на лодках и начал беспорядочно продвигаться вглубь суши. Земля была усеяна разрозненными кустами и деревьями, за которыми расположились казачьи стрелки. Они открыли уничтожающий огонь и перестреляли почти всех офицеров союзников. Бойцы, не видя врага и потеряв лидеров, в паническом беспорядке отступили. Последовала серия небольших ожесточенных боев. Некоторые бежали, и их безжалостно настигали казаки, другие погибли, упав с крутого утеса.
Попытка отступления на лодках оказалась убийственной для тех, кто до них добрался: русские стрелки с высот беспрепятственно расстреливали сгрудившихся людей, корабельные же орудия не достигали их.
Союзники потеряли 107 британцев и 101 француза убитыми или ранеными (по западным источникам; Завойко считал, что потери противника составили не менее 350 человек). Русские потери — 31 убитый и 65 раненых, и поле битвы осталось за ними. Четыре английских офицера попали в плен, также было взято одно знамя.
Перспектива дальнейших действий была непривлекательной: англичане и французы находились очень далеко от каких-либо баз, где могли пополнить состав, провизию и боеприпасы. Впереди маячила зима: на Камчатке холода наступают рано. Им ничего не оставалось, кроме как в полном унынии покинуть Авачу.
Неудавшийся реванш
В Петербурге известие о победе встретили с радостью: оно стало ярким проблеском на фоне до тех пор неудачно складывающейся кампании в Крыму. Василий Завойко был возведен в звание контр-адмирала и награжден орденами Святого Георгия 3-й степени и Святого Станислава 1-й степени.
В Лондоне же и Париже поражение восприняли как оскорбление. Военное руководство и общественное мнение требовали от союзнического флота вернуться на следующий год, чтобы уничтожить Петропавловск, и об этом знали в России.
Но российские власти не собирались дожидаться реванша. Они понимали, что в тех условиях, в которых существовал петропавловский гарнизон, положение его в итоге окажется безвыходным, и приняли решение об эвакуации города. Хотя сам Завойко после победы принял все меры для обороны — восстановил укрепления и построил новые, — боеприпасов было катастрофически мало.
Весной 1855 г. по приказу Муравьева батареи разоружили, гарнизон и морской экипаж отправили в Николаевск-на-Амуре. Туда же перебралась часть населения.
Тем временем союзники собирали крупные силы. Новый командующий, контр-адмирал Генри-Уильям Брюс, организовал снабжение на Гавайях, а в Канаде создали огромный склад снабжения и госпиталь. В конце мая 1855 г. объединенная англо-французская флотилия уже из 12 кораблей в густом тумане вернулась в Петропавловск и заняла позиции в ожидании нападения.
Однако когда через два дня туман рассеялся, разведка показала, что город заброшен. Узнав о приближении вражеских кораблей, немногие остававшиеся жители отправились в поселки вглубь полуострова, забрав с собой все мало-мальски ценное имущество. Остававшееся в порту оборудование также было вывезено или зарыто в землю. Войска Брюса обнаружили в Петропавловске лишь двух американцев и их слугу-француза.
На протяжении нескольких дней корабли попросту расстреливали город. Были уничтожены казармы, пекарня, магазин и другие здания, также потопили китобойное судно. Опасения Завойко о том, что англичане Авачинской губы нипочем не отдадут, не сбылись: не найдя стимулов оставаться на Камчатке, союзники ушли, так и не снискав никакой славы. Обыскав побережье, они обнаружили «Аврору» и «Двину» на стоянке вверх по Амуру, но корабли были хорошо прикрыты береговыми батареями, так что атаковать их не решились.
Хотя сражение было небольшим эпизодом в масштабной войне, защитники Петропавловска сражались храбро и умело, добившись успеха против превосходящего противника. Отступление следующей весной было столь же искусным.
Англо-французские же моряки попросту проиграли по всем статьям, что безоговорочно признавали сами: «...эти два офицера [Завойко и Изыльметьев] доказали, что русские экипажи умеют сражаться, и сражаться счастливо. Они имеют право ждать, что их имена будут сохранены в летописях их флота», — вспоминал, например, офицер с Obligado Эдуар дю Айи.
Никогда ни в каких зарубежных источниках победа русских под Петропавловском не подвергалась ни малейшему сомнению.
