Берем Сахалин, у нас очень большая страна, где, например, единственная крупная компания угольная („Восточная горнорудная компания“. — Ред.) добывает бурый уголь, который практически весь уходит на экспорт. Он весь покупается в Японии. То, что не продается там, продается в Китае. И никто от него отказываться не собирается — Яновский Анатолий, Помощник Руководителя Администрации Президента Российской Федерации.
Уголь заставляет нас взглянуть на цепь событий, которые сейчас происходят, и понимать, он останется частью энергетического микса. В каких-то сегментах больше, в каких-то меньше, но в целом уголь останется — Манук Мишель, Главный исполнительный директор, Всемирная угольная ассоциация (WCA).
Текущая глобальная ситуация и в Китае, и в Индии, и в Европе, и в Великобритании говорит о том, что в принципе уголь не потеряет своих позиций на рынке. Важно понимать, особенно в Азии, у вас все еще есть станции, которые работают на угле. Естественно, и для генерации угля будет еще место в будущем на глобальном уровне — Бойле Мэттью, Менеджер, Глобальный рынок угля, рынок электроэнергии, Азия, S&P Global Platts.
Оптимизм у меня заключается в том, что, если правильной будет оценка депонирующей способности наших лесов, природных ресурсов, это тоже даст дополнительные аргументы в пользу угля. Потому что, на самом деле, если считать отличия по выбросам CO2, они не настолько драматичные, чем по сравнению с природным газом — Исмагилов Зинфер, Директор, ФГБУН «Институт углехимии и химического материаловедения Сибирского отделения Российской академии наук».
Мы не видим пока в ближайшей перспективе, если говорить о 2024–2035 годах, энергобаланс России без угольной генерации. На сегодняшний момент она у нас не такая высокая — это порядка 12,5-13,5%, но все-таки она останется. <...> На 2050 год мы видим в энергобалансе долю угольной генерации, если не будет никаких серьезных изменений в модернизации, в переходе на сверхкритику, улавливание CO2 или глубокой модернизации станции, то это будет порядка 4,5% — Сниккарс Павел, Заместитель Министра энергетики Российской Федерации.
У угольной промышленности мировой большое будущее. Мы сейчас должны говорить уже не об этом: быть углю или не быть углю. Ему быть. Мы должны говорить, что он должен отвечать современным вызовам для каждой страны — Цивилев Сергей, Губернатор Кемеровской области-Кузбасса.
Есть несколько причин, почему финансовые институты решили оттянуть инвестиции от угольной промышленности. Это такие новые, я бы сказал, веяния. Плюс еще позиция акционеров. Есть и другие секторы, которые, конечно же, могут получить преимущества от этого. И получают преимущества на предоставление заемного капитала. Это относится не только к углю, но и к другим ресурсам. Во время энергетического кризиса, который мы сейчас переживаем, эти, так сказать, противоречия усугубляются — Бойле Мэттью, Менеджер, Глобальный рынок угля, рынок электроэнергии, Азия, S&P Global Platts.
Для нашей страны уголь остается во главе угла. Проблема с углем в том, что при применении возникают парниковые газы. Что мы должны делать, как нам нужно улавливать этот углерод — вот вопрос. <...> Несмотря на ограничения уголь будет править на этом балу энергетического микса. 20 млрд ресурсов угля у нас есть в стране, и, естественно, на это нельзя закрывать глаза — Прасад Сингх Шри Рам Чандра, Министр сталелитейной промышленности Республики Индия.
Очевидно, что с развитием технологий производительность труда в угольной промышленности будет расти, и численность занятых в отрасли будет также сокращаться. Мы сейчас видим, даже в том же Кузбассе, да и в других регионах, как цифровизация овладевает массами, когда у нас разрезы начинают оснащаться БелАЗами, которые работают без участия человека. Так что численность будет сокращаться, и это неплохо, потому что это означает, что с точки зрения повышения или улучшения условий труда, повышения промышленной безопасности люди будут меньше страдать — Яновский Анатолий, Помощник Руководителя Администрации Президента Российской Федерации.
Мы найдем такие экономически эффективные способы, которые позволят нам и активно участвовать в этой повестке, и сберечь экологию, и создать достойные условия жизни для наших людей, и развивать нашу промышленность. Мы найдем это. <...> Мы подали заявку на создание в Кузбассе карбонового полигона. Для чего мы подали? Для того, чтобы пока отрабатывать методику учета, эмиссии всех газов и поглощающей способности газов — Цивилев Сергей, Губернатор Кемеровской области-Кузбасса.
Утилизация или развитие направлений утилизации золошлаков (минеральной несгорающей части угля. — Ред.) — это дополнительные возможности для электрогенерации, работающей на угле. Особенно в контексте климатической повестки. <...> Новое начало, новые технологии, новые технологические переделы: и здесь два важных момента, когда мы рассматриваем вопрос использования золошлаков, вопрос использования данного техногенного материала. Первый аспект, на котором бы я остановилась, это возможность снижения парниковых газов. <...> Это направление использования золы позволяет сократить объем выбросов парниковых газов один к одному — то есть одну тонну использовали, соответственно, на одну тонну снизили парниковые газы — Золотова Ирина, Директор центра отраслевых исследований и консалтинга, ФГОБУ ВО «Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации».
У нас есть технология, которая улавливает СО2. И мы используем ее для развития новых проектов, для работы других предприятий. Моноокись углерода используется для производства металла, то есть фактически расширяем портфель. Мы наращиваем производство метана, проводим всесторонние исследования, изучаем всю цепочку, все продукты и находим применение тому, что раньше было побочным продуктом — Прасад Сингх Шри Рам Чандра, Министр сталелитейной промышленности Республики Индия.
Будут развиваться технологии сжигания, подготовки угля и, конечно, технологии, самое главное, газификации угля. Это будут новые технологии — Исмагилов Зинфер, Директор, ФГБУН «Институт углехимии и химического материаловедения Сибирского отделения Российской академии наук».
