Сама постановка основной проблемы является актуальной и значимой для проведения современных междисциплинарных научных исследований в сферах социологии, политологии, экономики и права, а также для выработки экономико-правовых мер по преодолению современных кризисных явлений в странах с различным уровнем социально-экономического развития. В известной степени указанные кризисные явления затрагивают и российское общество, развивающееся в глобальном мире. Констатируем, что аннотация проблематики дискуссии ярко и емко отразила ее содержание и сама представляет ценный материал для анализа. Необходимо отметить, что тема дискуссии с использованием термина «средний класс» в аннотации получила достаточно четко выраженную интерпретацию: средний класс — это «население со средним уровнем дохода».
Первой существенной проблемой, которая обозначилась в ходе дискуссии, явилась неоднозначность понимания среднего класса. Наряду с определением среднего класса в ключе рассуждений об уровнях доходов и безработицы в различных странах, обозначился и другой подход, который озвучила Екатерина Трофимова, партнер Deloitte, СНГ. Он заключается в понимании под средним классом мажоритарной группы населения, которая, с одной стороны, обладает высокой социальной устойчивостью и склонна к стабилизации сформированной социальной среды, с другой стороны, формирует запрос на модернизацию и преобразования социально-политической и экономический структуры. Схожие взгляды можно встретить в работе В.Н. Бобкова и Е.В. Одинцовой [1]. Полагаем, что значимыми аспектами в приведенной позиции выступают источник высокой социальной устойчивости, масштаб этой группы и ее готовность действовать в интересах общества в целом при реализации «запроса».
Подобные дефиниции во многом не бесспорны, даже в самом периферийном аспекте — определения понятия «средний уровень дохода» (который сильно варьируется от страны к стране, даже в так называемых развитых странах). В этой связи можно назвать работы А.А. Новиковой о сложностях определения среднего класса в Японии [4] и Е.А. Паниной, которая в общем рассматривает критерии идентификации среднего класса [6]. При этом оказывается необходимым прояснить — кто представляет «высший» и «низший» классы, а также соотношение понятий «высший класс» и «элита».
Решением данной проблемы является внутреннее структурирование среднего класса, которое бы учитывало в первую очередь серьезное межрегиональное неравенство, весьма характерное для крупных стран, таких как Россия, Индия, Китай, США, и выработка специальных мер для разных слоев среднего класса. В России отмечается 15-кратная межрегиональная дифференциация среди различных слоев населения, поэтому границы доходов составляют от 60 до 120 тыс. руб. на члена семьи. В Индии выделяют 4 слоя среднего класса. Самым многочисленным оказывается «начинающий» средний класс (люди, которые только вышли на определенный уровень дохода), он составляет около 40-50% от среднего класса в целом.
Привязка понимания «среднего класса» к среднему уровню дохода представляет значительный интерес в том смысле, что в конечном счете речь идет о среднем уровне потребления. В свою очередь, средний уровень потребления должен отражать совокупность общественных благ, обретаемых «средним классом», который ведет «достойную жизнь». Подчеркнем, что право на достойную жизнь восходит к конституционным установлениям и делает становление «среднего класса» существенным феноменом в экономико-правовой модели правового государства [3].
Следующая проблема связана с тем, что запросы общества на преобразование социальной и экономический структуры часто становятся базисом для зарождения популистских настроений. За последнее столетние ярко проявились три экономических кризиса, которые сопровождались изменениями в политической ориентированности среднего класса США, изменениями уровня налоговой нагрузки и распределения доходов по социальным стратам. Чарльз Робертсон, главный экономист Renaissance Capital, представил концепцию «маятника». В соответствии с ней в США кризис 1930-х гг. произошел на фоне чрезмерной концентрации капитала в самой богатой части общества, тогда как кризис 1970-х гг., напротив, протекал на фоне высокого равенства доходов. Следующий кризис 2008 г. в США вновь произошел на фоне высокого неравенства доходов. То есть, можно видеть, что от кризиса к кризису общество движется подобно маятнику — от одной крайней точки до другой. Крайними положениями являются «правый популизм», связанный с антиэмигрантскими настроениями и протекционистской популизм«, связанный с повышением налогов на богатство, капитал, политикой дробления корпоративных монополистов.
Здесь следует обратить внимание на особое содержание части кризисных политико-экономических и правовых явлений — «население со средним уровнем дохода переживало финансовую стагнацию». Происходит рост стоимости услуг, которые и в теории, и в практике правового регулирования рассматриваются как публичные, общественные, государственные, социальные. Несомненно, в условиях роста социального неравенства социальная напряженность является неизбежной во всем мире, в ближайшие несколько десятилетий это нужно рассматривать как одну из движущих сил изменений и в экономике, и в рыночной политике. Подобное суждение встречается также в работе И.В. Николина [2]. Отмеченные обстоятельства позволяют высказать предположение о том, что такой «средний класс» не проявляет высокой социальной устойчивости.
Так или иначе, весь мир имеет проблемы, связанные с неравенством, которые значительно ограничивают развитие и благополучие среднего класса. В США и Европе эти проблемы обусловлены несовершенствами государственной системы образования (низкий уровень общедоступного образования и высококлассные частные университеты) и социальной поддержки населения. В странах Африки проблемы выражаются в невозможности трудоустроиться и найти средства для жизни как для неграмотных низкоквалифицированных работников, так и для части общества, которая имеет довольно высокий уровень образования. В России и ряде стран Азии проблема кроется в низкой производительности труда, которая сдерживает рост благосостояния населения. Для развивающихся стран (России, Индии) проявляется проблема неустойчивости среднего класса. Расходы на жилье и здравоохранение растут быстрее уровня благосостояния среднего класса, что определяет снижение уровня благосостояния общества в целом.
Из всех приведенных обстоятельств можно заключить, что развитие популизма во всем мире имеет совершенно объективную природу. Средний класс является активным потребителем публичных услуг. В таком аспекте государство как поставщик этих услуг ориентируется на первоочередную заботу об этом среднем классе.
Также имеет место неопределенность процессов формирования и развития среднего класса в мире. Природа этой неопределенности проявляется в: несогласованности процессов в Европе и США; включении в процесс активного наращивания среднего класса все большего количества стран (так с 1991 г. в Индии размер среднего класса вырос с 30-50 млн чел. до более чем 500 млн чел.). Соответственно, параметры новой парадигмы зависят уже не столько от США и Европы, сколько от стран Азии и Африки, в которых проблемы неравенства стоят очень остро.
Для России актуален еще один элемент — это проблема немажоритарности среднего класса. В частности, это проявилось в том, что пенсионная реформа, которая была оправдана в макроэкономическом долгосрочном плане, была болезненно воспринята обществом, и власть заплатила за это снижением рейтинга. Эти события повысили политические риски России. Решением стал целый ряд мероприятий в рамках Национальных проектов, который призван компенсировать негативные последствия и настроения. Однако решения в рамках Национальных проектов в большей степени направлены на другие — менее защищенные социальные группы населения. И здесь можно видеть, что акцент социальной политики России делается не на средний, а на «низший» класс. Это может указывать на то, что социальная политика ориентирована на большинство, и «средний класс» имеет тенденцию «перетекать» в «низший класс».
Нет ничего удивительного в том, что в условиях уникального сочетания экономического кризиса и инновационного бума представители старых «паразитирующих» форм экономической деятельности будут вытесняться с экономически процветающей площадки. При этом еще более одиозным воспринимается обозначение «средним классом» именно этих «паразитирующих» элементов. Связанной проблемой является вовлечение молодежи в процесс формирования среднего класса, которая развертывается на фоне крайне низких темпов создания новых рабочих мест. При этом основными настроениями поколений Y и Z (родившиеся 80-е и 90-е годы ХХ века) вне зависимости от страны является уверенность в наличии рабочих мест, возможность иметь карьерный рост и достойную зарплату.
Решения данных проблем связаны с тем, чтобы человек с современным образованием мог применить свои знания и умения для получения определенной экономической отдачи именно в реальной экономике. Речь здесь стоит вести о мерах и решениях в сфере организации экономики и условиях труда, чтоб привлекать молодежь для реализации своего потенциала в России. Появление таких возможностей, по нашему мнению, будет способствовать трудоустройству молодежи в России и предотвращению «экспорта умов» в США и Европу.
Важной является трансформация понятия «среднего класса». Многие спикеры отмечали, что основа благосостояния — это связанность с реальной экономикой (индустрия, производство) и удовлетворением потребностей населения. В этом смысле разумным кажется понимание среднего класса не только в кондициях уровня дохода, но и по характеристикам его трудовой деятельности (поскольку не вполне корректно относить к среднему классу субъектов не реального сектора экономики, например, банковских и торговых спекулянтов).
Примечательно, что участники дискуссии фактически обнаруживают источники названных «бед» в тех процессах, за которые мировое сообщество боролось на протяжении последних нескольких десятилетий — это глобализация и неолиберализация [7]. По этой причине очень актуальным будет развитие дискуссии о смене или трансформации парадигмы социально-политических взаимоотношений в разных странах, которая бы способствовала формированию более справедливых условий жизни для всех стран и слоев населения, что выступило бы основой стратегической устойчивости в мире [8].
Средний класс — экономически самостоятельные субъекты, активные представители гражданского общества, реализующие свои конституционные экономические права и свободы, опора России, лица, способные проявить высокую социальную ответственность (а не просто «скинуться в шляпу») и решить большинство публичных проблем самостоятельно (без давления государства, но и без устранения от высоких государственных миссий). Такой средний класс должен получать содействие (но не «подкорм») от государства. Такой средний класс — основа для государственно-частного партнерства в его лучшем понимании.
ЛИТЕРАТУРА
© Рослякова Н.А., Новиков А.Б., 2019
Данная статья опубликована в специальном выпуске научного журнала «Известия Санкт-Петербургского государственного экономического университета» по итогам Петербургского международного экономического форума — 2019.
