Публичное акционерное общество
«С точки зрения вызовов вырисовывается некоторый переход, выход на новый этап, когда мы говорим не только о цифровой трансформации, а о некоторой ИИ-трансформации, которая подразумевает достаточно существенный пересмотр внутренних бизнес-процессов с фокусом на хайповые технологии в области ИИ. Это требует больших затрат. Мы должны внедрять принципиально новые решения, которые направлены на повышение производительности труда»
«Наибольший уровень цифровизации уже на текущий момент времени — это все, что касается B2C. Здесь Россия, мне кажется, ничем не отличается от других стран. Компании, которые занимаются обслуживанием реальных физических лиц, находятся на острие с точки зрения цифровизации. Чуть медленнее идет цифровизация сегмента B2B. <...> Если посмотреть на опросы различных консалтинговых компаний, <...> то аутсайдерами, с точки зрения цифровизации, в России являются такие отрасли, как фармацевтика, <...> машиностроение, все, что касается производства. Здесь вызов будущего. <...> Если говорить про производство, мне кажется, это будет основной фокус будущего в плане системной инженерии, цифровизации и промышленной автоматизации. <...> Мы видим, как постепенно меняется потребность и запрос со стороны промышленных предприятий в части цифровой трансформации рынка»
«Характерной чертой России, такой отличительной особенностью, по сравнению с другими странами, является достаточно высокий уровень цифровизации B2G рынка — достаточно высокий уровень цифровизации государственных сервисов, которые предоставляются нашим гражданам»
«Самый главный тренд для всех операторов связи — это гиперперсонализация. То есть это максимально кастомизированное, персонализированное продуктовое предложение набора IT-услуг и телеком-услуг»
«Эта проблема уже не в плоскости мошенничества. Сначала идет история с деньгами, а дальше жгут релейные шкафы, наши базовые станции, жгут банкоматы. И мы переходим в плоскость уже не экономики и потерь граждан, а в плоскость национальной безопасности в условиях того, что идет специальная военная операция»
«Давайте без иллюзий. Вот все мы сейчас — государство, крупный бизнес — рассуждаем про защиту персональных данных. А каждый человек — да ему глубоко наплевать на его персданные. Каждый второй, кто есть в России, он может порассуждать на тему приватности, дальше он заходит за какой-то очередной дешевой распродажей и все свои приватные данные отправляет»
«Мы в одной стране выиграли конкурс на создание национального security operation центра. <...> А дальше — конкурсы, которые мы проиграли, и где нам действительно нужна поддержка от страны. <...> Каким образом заходят китайские компании, особенно на развивающиеся рынки — это кредитование. То есть конечный потребитель фактически получает кредит, на который он покупает решения соответствующей страны. <...> В Китае он сейчас весь так заходит, а мы приходим с полной ценой»
«Под нашей защитой находятся полстраны, все крупнейшие государственные ресурсы, много критической информационной инфраструктуры. <...> И сейчас российская технология кибербезопасности — это бренд. <...> Нельзя говорить, что к нам выстроилась очередь, но у меня даже в рамках форума большое количество встреч с зарубежными партнерами, которые спрашивают, просят технологии защиты, поделиться опытом, поучить их людей. В этом смысле кибербез — самый классный экспортный продукт для Российской Федерации»
