Вы не первый раз выступаете на мероприятиях Росконгресса — на какие песни бизнес-публика реагирует энергичнее всего?
Люди бизнеса — такие же люди, как все остальные. И нравится им, как правило, то, что нравится обычным гражданам нашей страны: «Я счастливый», «Самый лучший день», та же «Рюмка водки».
А если что-то попросят из зала, споете?
Хотелось бы об этом знать заранее. Потому что некоторые произведения я уже не пою, их нужно вспоминать. А поскольку я человек, который делает свою работу хорошо либо не делает ее вообще, я должен быть к этому готов. Очень надеюсь, что мне удастся спеть гимн России, который я один раз уже исполнял на Дне России. Я его аранжировал и записал. На мой взгляд, получилось неплохо. Интерпретация, конечно, моя. Но я не стал мелодически отходить от оригинала, просто сделал роковую подачу. А на барабанах играют два человека — один американец, один украинец, что тоже довольно символично.
Для вас большое значение имеет качество записи и аранжировки?
Я к звуку отношусь очень трепетно. Несколько альбомов сводил в ЛосАнджелесе звукорежиссер Крис ЛордЭлдж, лауреат нескольких «Грэмми» в своей номинации. Альбом «ТыЧегоТакойСерьезный» мы писали в Копенгагене у Сорена Андерсена, гитариста и аранжировщика знаменитого Гленна Хьюза. Ну, это рок-музыка. Иногда за звуковой ряд только одной песни из 10–12 на альбоме приходится отдавать до 20 тысяч долларов.
Многие большие артисты, которые не меньше меня зарабатывают и не хуже меня поют, привыкли делать аранжировку за 500 долларов. А я хочу, чтобы через десять лет мне не было стыдно за мое творчество. Я слушаю свои старые произведения и понимаю, что и сейчас уже переделал бы что-то. Не так спето, не так сделано. Я все время пытаюсь найти совершенство, хотя совершенству предела нет. Можно копаться всю жизнь и умереть неудовлетворенным.
Вы как-то сказали, что в 55 лет уйдете со сцены.
Я думал, что к этому возрасту уже буду неинтересен. Отчасти так оно и происходит, потому что появилось огромное количество молодых, мотивированных, очень талантливых ребят. В некотором смысле я, наверное, им мешаю со своим интенсивным графиком выступлений: в сложный год около 170 полноценных концертов, в год послабее — 120–130. Фактически я занят через день в году. Бывает пара-тройка недель, когда я могу уехать куда-то, но крайне редко. И даже с отдыха иногда возвращаюсь, если звонят люди с Первого канала, которым я никогда не откажу. Они мне помогали, я пытаюсь выполнять свои человеческие обязательства. Но я действительно собирался уходить на пенсию. Не получилось по нескольким причинам. Я к тому времени собирался выстроить бизнес, который бы приносил примерно такой же доход. Но, к моему глубокому сожалению, бизнесмен из меня оказался не очень хороший.
Вы сами участвуете в делах?
Практически нет. Супруга занимается ювелирным бизнесом, очками — партнер. За мерчандайзинг отвечают мои сотрудники.
А линейка фермерской продукции «Хлебосольное подворье»?
Пока из этого проекта готова только водка. Мы продвигаем ее через мероприятия. Профессионалы разрабатывают план действий, я им доверяю, надеюсь, что осенью запустимся. Процесс это небыстрый, непростой. Нужно найти заводы, все привести в порядок, поставить один лейбл и требовать определенного качества.
Получается, вы больше творческий человек?
Ну пока да. Я от этого не страдаю. С другой стороны, 57 лет — это, конечно, не предел человеческих возможностей, но все-таки уже хотелось бы петь тогда, когда хочешь, а не тогда, когда надо. Но пока приходится петь когда надо. Детей много, и еще будут. Хозяйство большое, еще будем добавлять хозяйства кое-какие.
У вас еще продюсерский центр есть.
Сейчас у меня немного артистов, было больше. Во-первых, Александр Панайотов — блестящий певец и прекрасный человек. Я буду просить Первый канал, чтобы его взяли на Евровидение. Есть еще группа Cosmos Girls — четыре девочки, включая мою старшую дочку Еву. Совсем юные, от 15 до 18 лет, поют неплохо, ничего не могу сказать. Надо работать, но время на рост у них есть. Есть еще молодой парень Саша Гречаник, очень интересный артист, талантливый. Посмотрим, что будет с ним. Других артистов пока нет, и, честно говоря, брать их не хочется.
Это немалые затраты, а дело рискованное: примет публика певца или нет, угадать сложно. Голос еще не значит, что человек будет большим артистом. Есть люди, которые вообще не обладают никакими голосовыми данными, но они в тренде, их все знают. Вообще, образ эстрадного певца складывается из трех элементов: голосовой аппарат, внешние данные и репертуар. Голос — это диапазон и узнаваемость тембра. Чтобы человек, который слушает новое произведение, уже мог сказать, кто это поет.
Виктор Дробыш говорил, что вы против всех правил, которые обеспечивают успех на эстраде.
Почему против, правило у меня одно: работай. Как кавказский человек и христианин я считаю, что мужчина должен пахать. Чем я и занимаюсь. Надо работать, совершенствоваться. С годами это становится все сложнее. Я не могу обмануть биологические часы и петь так, как пел 20 лет назад. Организм стареет, связки стареют, силы уже не те.
И как быть?
7 мая я сделал операцию в Париже на связках под общим наркозом, это было уже просто необходимо. А 8 июля пришлось делать еще одну. У многих на восстановление уходит год-два, а я начал петь уже через несколько недель. Голос слушается, но это не тот уровень, который я хотел бы услышать. Все равно придется подождать. Я не исключаю, что нужно будет сделать еще одну операцию.
Вы получаете удовольствие от пения?
Конечно, да, если аппарат работает. Если нет — удовольствия мало, но это никого не должно волновать. Человек выходит на сцену — будь добр петь. Или не выходи. Если бы была возможность месяц-два-три отдохнуть, я бы поехал в Крым. Для восстановления голосовых связок там прекрасные условия — горный воздух смешивается с морским. Много прогулочных троп, что хорошо и для сердечной мышцы, и для легочного аппарата. Взял бы с собой непременно педагога по вокалу. А вот телефон бы оставил дома.
Куда бы вы хотели поехать с гастролями, но так, чтобы заодно отдохнуть?
Очень хочу поехать в Японию — посмотреть страну и, возможно, сделать небольшой клубный концерт. Русских там немного, человек 500 соберется. Вообще у меня была идея тура: Токио, Малайзия, Таиланд, Австралия. Уехать на три-четыре недели, но концертов давать мало. Может быть, на следующий год соберусь, заодно отдохну.
Давайте отвлечемся от работы. Вы коллекционируете гравюры — расскажите об интересных экземплярах.
Например, у меня есть гравюра, которую я искал десять лет, — панорама Москвы XVII века. Художник Дмитрий Индейцев нарисовал вид Москвы, который открывается со стен Московского Кремля, как будто в 3D. Панораму Рима Джузеппе Вази — оригинал XVII века — я тоже разыскивал несколько лет.
А почему решили сделать выставку своей коллекции икон в Государственном историческом музее?
Это была обоюдная инициатива — моя и музея. Я просто хотел показать коллекцию людям. Домой же всех не позовешь. Музей брал на месяц, а продержал полгода — публика ходила, смотрела. Больше 350 икон было выставлено. А заработанные деньги мы перечислили на восстановление памятника Минину и Пожарскому. Сумма была небольшая, около полумиллиона рублей, но надо будет — еще добавим.
Какая первая икона была?
Икона Корсунской Божией Матери. Она не настоящая — доска старая, но написано потом. Сейчас я уже лучше разбираюсь, поддерживаю и современных мастеров. Во Мстёре живет иконописец Андрей Грачев. Учеников у него нет, потому что одну икону он пишет два года. Это хорошие деньги, но молодежи это не нужно, а жаль. Еще я сейчас постепенно выплачиваю долг за икону Пресвятого Николая Угодника XV века, которую во время революции большевики продали за границу вместе с огромным количеством предметов религиозного культа. Она сначала висела в Нью-Йорке, потом в одной маленькой лондонской галерее. Ее собиралась покупать Лондонская национальная галерея. Долго я с ними торговался, потому что очень большая сумма. Умудрился их убедить, что выплачу постепенно.
Что собираетесь делать со своей коллекцией?
Продавать не хочу, жалко. У меня есть друг, который собирает иконы, их у него в пять раз больше, чем у меня, и они более ценные. Он собирается построить музей, где будут созданы необходимые условия хранения. Свет, температурный режим очень важны, иначе иконы начинают портиться. Если будет место, я их там тоже повешу, просто чтобы люди смотрели. До того момента оставлю у себя. Если с музеем не сложится, наверное, распределю среди детей. Правда, они пока не очень этим интересуются, юные еще. Я иконы начал собирать в 34 года, после того как чуть не умер от болезни. Полгода пролежал в больнице, и мое мировоззрение несколько изменилось.
У вас есть семейные традиции?
На день рождения мне обычно дети пишут стихи. Готовятся, одеваются, меня вызывают и начинают читать стихи о том, что я лучший папа. На Новый год мы собираемся вместе очень редко. Последний раз я работал в новогоднюю ночь в Crocus City. Там была и супруга, и дети, мы друг друга поздравили.
Как вам кажется, год от года российский шоу-бизнес меняется?
За те 20 лет, что я им занимаюсь вплотную, шоу-бизнес сильно вырос по музыкальной части. Послушать молодых исполнителей, того же Тимати или произведения, которые выпускает его лейбл, — это фантастика. Баста — ну какая музыка, просто нет слов. Света Лобода блестяще работает. Димаш Кудайбергенов — Богом поцелованный человек. Красивый лирический тенор у него. Такие голоса очень ломкие, их надо холить и лелеять. Тот же Сергей Лазарев, Дима Билан — отличные певцы. Молодые ребята есть, они здорово работают, собирают Дворцы спорта. У них есть своя публика, и это очень хорошо. Потому что все развивается по спирали, переходит на более высокие уровни, по крайней мере, так нас учили.
Кто для вас большой артист?
Старая гвардия все, как правило, большие артисты. Очень принципиальные, со своими законами жизни. Иосиф Кобзон. Александр Розенбаум. Алла Пугачева. Очень хочу с Аллой Борисовной что-нибудь спеть, если она, конечно, сможет, найдет время. Я предлагал ей пару песен, они ей не понравились. Но если такое произведение появится, я думаю, не откажет.
А еще с кем?
С Полиной Гагариной. Я предложил песню, она ей понравилась, восстановлюсь — и споем. Надеюсь, успеем к Новому году, и получится хороший дуэт. Мне нравится такая форма. С Ириной Аллегровой был удачный дуэт — «Я тебе не верю». Не первый, но самый яркий, на мой взгляд. «Орлы или вороны» с Максом Фадеевым — он большой музыкант, профессионал до мозга костей. Из рок-музыкантов — Диана Арбенина. Дуэт «Берега» с ней замечательно получился. С Тимати отличные дуэты, особенно «Лондон», конечно. Идея принадлежит мне, разработка всего остального концепта — ему. С Иосифом Давыдовичем Кобзоном и Александром Яковлевичем Розенбаумом великолепное было произведение — «Вечерняя застольная». Я мечтал спеть с Иосифом Давыдовичем, и эта мечта сбылась.
А теперь вам чего для счастья не хватает?
Для счастья? Миллионов двести долларов. Я мало чем отличаюсь от обычного человека. Друзей и денег никогда не бывает много. Если убрать моих демонов, с которыми все время борюсь, я достаточно счастливый человек. Дети здоровы, это самое главное, руки-ноги есть, связки подлечим, а не подлечим — изменим голосовой ряд, голосовой тембр. Что-то придумаем.
