Право Востока: знаем ли мы его?

«С поворотом на Восток пришлось несколько переориентироваться в нашей деятельности как консультантов. Если изначально наши компании, в которых мы работали, все имели представительство в этих странах… то сейчас ситуация изменилась. Несмотря на то, что многие крупные зарубежные компании продолжают иметь офисы в этих странах, они не работают с компаниями, которые так или иным образом связаны с Россией», — Виктория Борткевича, Глобальный управляющий партнер, Better Chance.

«Какие навыки должны быть у юристов для ведения разбирательств в Гонконге, в Малайзии и в Корее. <…> Первое — это английский язык на хорошем уровне. Второе — это знание, хорошее понимание, как работает международный арбитраж. Я как арбитр вижу российских юристов, российские юридические фирмы и в российских разбирательствах, и в международных. Могу однозначно сказать, что российские юристы обладают всеми необходимыми качествами», — Анна Грищенкова, Независимый арбитр; региональный амбассадор в России, Комитет HK45 (Гонконгский международный арбитражный центр).

«Нужно знать и получать знания о том, как местное законодательство влияет на работу. Подход должен быть динамичным. Все должны быть открыты для того, чтобы учиться чему-то и вести бизнес, чтобы быть в состоянии работать в новых юрисдикциях, узнавать их. Тогда вы сможете очень хорошо работать», — Прашант Кумар, Президент, Ассоциация юристов Индии.

«До того, как стать клиентом юридической фирмы на Ближнем Востоке, международной или локальной, вы обязаны назвать своего бенефициара, предоставить информацию об источниках дохода этого бенефициара, подтвердить эту информацию платежными документами, например платежными документами о дивидендах, и даже, что всегда вызывает у клиентов удивление, предоставить счета на коммунальные услуги на имя бенефициара, чтобы подтвердить адрес фактического проживания», — Тимофей Носов, Партнер, руководитель отдела Ближнего Востока, BGP Litigation.

«Нужно не бояться изучать право материкового Китая и совершенно трезво оценивать ситуацию, давая те или иные рекомендации, как может развиваться ситуация, особенно в корпоративных сделках, которые заключаются на долгие годы. Не секрет, что корпоративные сделки многих российских компаний, крупных и крупнейших, до сих пор регулируются английским правом просто потому, что так прописали 10 или 15 лет назад», — Евгений Ращевский, Партнер, руководитель практики международных арбитражных и судебных споров, Адвокатское бюро ЕПАМ.

«Идет запрос на совершенно новые знания, потому что нет такого, чтобы юридический консультант исполнял просто функцию почтового ящика. Приходится анализировать те ответы, которые приходят от местных консультантов в местных юрисдикциях, ориентироваться во всем этом, сразу подсказывать клиентам, каким образом можно построить ту или иную логистическую цепочку», — Виктория Борткевича, Глобальный управляющий партнер, Better Chance.

«Язык — это очень важно. Это важно для построения коммуникации, важно для того, чтобы успешно реализовать все проекты. Практические примеры показывают, что знание языка и культуры, в особенности культуры, очень сильно влияет на работу и на выстраивание рабочего процесса с вашими партнерами», — Тху Ча Ми Ву, Руководитель управления международного развития аппарата, Ассоциация юристов России.

«Очень надеюсь, что Минюст России и Минобрнауки России смогут проработать вопрос о том, чтобы больше юристов из Вьетнама могли учиться именно в России, даже на русском языке. Если даже посмотреть на государственные органы Вьетнама, на юридические вузы, абсолютное большинство выпускников, большинство работников, которые там работают, это выпускники российских и советских вузов. Думаю, что, обращаясь к российским вузам сейчас, эту традицию нужно продолжать», — Тху Ча Ми Ву, Руководитель управления международного развития аппарата, Ассоциация юристов России.

«Неправильный постулат, что мусульманское право основано только на религии. Ни в коем случае. <…> Какой бы договор вы не подписали сегодня с мусульманскими странами, вы должны знать, что нет понятия непреодолимой силы. Даже смерть не приведет к прекращению договорных обязательств. Они перекладываются на наследников», — Екатерина Рыжкова, Доцент кафедры теории права и сравнительного правоведения, Московский государственный институт международных отношений (университет) Министерства иностранных дел Российской Федерации (МГИМО МИД России).

«Есть системы, когда начинать нужно с принципов, то есть вначале объяснить, какими принципами руководствуются юристы, а потом уже переходить к выводам. Это скорее, например, свойственно Германии. Где-то, наоборот, нужно начинать максимально с сути, с того, что происходит на практике», — Анна Грищенкова, Независимый арбитр; региональный амбассадор в России, Комитет HK45 (Гонконгский международный арбитражный центр).