Что касается энергетики, сто процентов нашего газа идет из России — Сийярто Петер, Министр внешних экономических связей и иностранных дел Венгрии.
Мы до сих пор поддерживаем позицию, что российский газ должен пройти через греческую территорию и пойти дальше в Западную Европу в южных направлениях — Веланис Димитриос, Советник Премьер-министра Республики Греция.
Энергетическое партнерство очень важно: у нас десятилетия прекрасного сотрудничества между Россией и Европой с точки зрения энергетического партнерства, и это то, что нужно оживить, к чему нужно вернуться снова. <…> Европа заинтересована в российском газе, который продается по хорошей цене, который конкурентоспособен. Мы хотим обеспечивать энергетическую безопасность, хотим диверсифицировать свои источники поставок, и нам, Германии и Европе, нужен этот проект [«Северный поток – 2», — Ред.] — Мерен Марио, Председатель правления, главный исполнительный директор, Wintershall Dea GmbH .
Россия, конечно, часть Европы. Но мы в какой-то степени другие для Европы, а Европа в какой-то степени другая и для нас. Но это не означает, что мы противостоим друг другу. Это означает, что мы можем создавать некоторую систему ценностей и некоторую систему понимания, в которой мы можем обрести некоторую правильную, устойчивую формулу развития — Быстрицкий Андрей, Председатель совета, Фонд развития и поддержки Международного дискуссионного клуба «Валдай»; профессор, Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики».
Этот вопрос, который мы обсуждаем сегодня [«Новая Европа: чего ждать России?», — Ред.], действительно является сложной темой в последние несколько лет — Чилкоут Райан, телеведущий, специальный корреспондент PBS NewsHour .
Наиболее догадливые европейские политики, конечно, уже поняли, что так называемые санкции в отношении России не работают. Но как выбираться из ловушки, в которую они или их предшественники сами себя загнали в 2014 году, не знают — Чижов Владимир, Чрезвычайный и Полномочный Посол, Постоянный представитель Российской Федерации при ЕС.
В развернувшейся экономической войне пострадали и Россия, и Европейский Союз. Европейский союз в результате ответного эмбарго потерял российский рынок продовольствия, сельскохозяйственной продукции, взаимных инвестиций в высокотехнологических секторах экономики. Европа потеряла в эти годы перспективу расширить свои промышленные, научные, технические наработки на территории России — Веланис Димитриос, Советник Премьер-министра Республики Греция.
Санкционные режимы пугают, прежде всего, не прямыми последствиями, а непредсказуемостью: никто не знает, какие санкции будут введены завтра, будут ли они введены или нет. Возникает ситуация неопределенности как для российского бизнеса с точки зрения работы с иностранными партнерами, так и для наших иностранных партнеров. Эта ситуация неопределенности, будучи продолжительной, может привести и к стагнации партнерских отношений — Шохин Александр, Президент, Российский союз промышленников и предпринимателей (РСПП).
Европа сейчас стоит перед историческими вызовами, это не преувеличение. За последние несколько лет Европейская комиссия не смогла найти должный ответ в отношении этих вызовов — Сийярто Петер, Министр внешних экономических связей и иностранных дел Венгрии.
Европейский Союз в ближайшие годы будет все глубже поглощен своими внутренними проблемами, необходимостью внутренней перестройки, трансформации, определения своего места в мире и т.д. И ему просто будет буквально не до нас и не до кого. Это будет полностью замкнутый процесс, и рассчитывать на какой-то новый характер отношений России и ЕС не только бессмысленно, но и в каком-то виде контрпродуктивно — Лукьянов Федор, Директор по научной работе, Фонд развития и поддержки международного дискуссионного клуба «Валдай»; главный редактор, Журнал «Россия в глобальной политике».
Чем быстрее Брюссель избавится от иллюзий насчет собственной интеграционной исключительности, тем скорее наши объединения начнут получать дивиденды от укрепления общей евразийской взаимосвязанности, которые, полагаю, будут не лишними ни для стран-членов Евросоюза, ни для России и ее партнеров по ЕврАзЭС в современном высококонкурентном мире. <…> Именно сотрудничая с нашей страной и коррелируя европейскую и евразийскую интеграции, во многом преследующие одни и те же цели, Евросоюз сможет претендовать на то, чтобы остаться ключевым фактором глобальной политики и экономики на ближайшие десятки лет — Чижов Владимир, Чрезвычайный и Полномочный Посол, Постоянный представитель Российской Федерации при ЕС.
Безусловно, главная задача — снимать неопределенность. И лучший способ для этого — как минимум не вводить новых санкций. <…> Нужна политическая воля не использовать санкционный режим в качестве инструмента недобросовестной конкуренции — Шохин Александр, Президент, Российский союз промышленников и предпринимателей (РСПП).
Нужно найти структурированный выход из санкционного режима. Пятьдесят процентов нашего бизнеса в России или связано каким-либо образом с Россией. На нас напрямую санкции не влияют, но, безусловно, мы видим, что санкции постоянно обсуждаются. Вместо того чтобы говорить о деле, мы говорим о каких-то юридических вопросах — Мерен Марио, Председатель правления, главный исполнительный директор, Wintershall Dea GmbH .
Когда каждая страна [Евросоюза — Ред.] будет иметь возможность гораздо более широким пространством обладать для реализации своих интересов прагматических, вот это будет для России гораздо удобнее, и будет понятно, с кем тогда разговаривать — Лукьянов Федор, Директор по научной работе, Фонд развития и поддержки международного дискуссионного клуба «Валдай»; главный редактор, Журнал «Россия в глобальной политике».
