Опросы 2016–2017 годов показали, что у бизнеса и общества есть большой запрос на формулирование стратегий развития России. Этот вопрос является ключевым в мировой повестке.
Уже сейчас можно привести примеры успешной реализации стратегий в регионах. Например, Стратегия социально-экономического развития на период до 2025 года в Белгородской области. Ключевым механизмом реализации этого документа является новая модель управления — проектный менеджмент, который используется уже семь лет. При этом в регионе не отказались от программного управления.
Другой положительный пример — из Ленинградской области, где в 2016 году была принята Стратегия социально-экономического развития до 2030 года. В ее основу легли шесть базовых приоритетов: индустриальное лидерство, комфортные поселения, логистическое развитие, доступное здравоохранение, качественное образование, продовольственная безопасность. Достижение поставленных целей должно вывести регион в десятку лучших промышленных центров страны, позволит увеличить грузооборот и улучшить логистику, а также обеспечит жителей всех населенных пунктов достаточным уровнем комфорта.
Все это говорит о том, что при разработке стратегических планов необходимо иметь в виду два аспекта: ориентиры и цели. И понимать, как добиться того, чтобы эти цели и ориентиры были жизнеспособными и выполнимыми. В этом смысле как никогда актуальны вопросы бюджетирования.
В последние годы бюджет страны постоянно сокращался, адаптируясь к новой экономической реальности. Необходимо улучшать его структуру, расставляя грамотно приоритеты и выстраивая оптимально процессы, которые приведут к достижению большего количества поставленных целей. Бюджет должен стать набором проектов, которые находят четкое отображение в нем.
На данный момент бюджет на 2017–2019 годы уже принят. Предполагается, что даже при консервативном сценарии на нефтяном рынке, при цене на нефть 40 долларов за баррель, он останется стабильным и предсказуемым. Макроэкономическая стабильность остается нерушимым приоритетом. Точечные же изменения в бюджете планируется выстроить таким образом, чтобы достигать те цели и снимать те ограничения экономического роста, которые описаны в комплексном плане действий до 2025 года.
В любом правительстве развитой страны есть пять функций. Первая — это стратегическое планирование, и эту функцию у нас, наверное, будет выполнять Министерство экономики. Вторая — это управление эффективностью, и этой функции у нас пока нет на таком уровне, на котором она должна быть. Третья — это трансформационные проекты. Четвертая — это все, что связано с управлением персоналом. Пятая — это сервисная модель. Вот эти пять функций должны существовать; пока у нас эти функции разрозненны. — Александр Идрисов, Президент, основатель, Strategy Partners Group
В последние девять лет наш акцент был сделан на то, чтобы совершать небольшие действия. Но практически перестать только обсуждать теорию... Если вы хотите вывести страну на совершенно другой качественный уровень, вы должны быть готовы к непопулярным действиям. — Кристофер Тан Датук, Директор по развитию проекта Методологии BFR, Performance Management & Delivery Unit (PEMANDU)
Проектное управление — это единственный инструмент, который позволяет упорядочить всю деятельность по достижению заложенных в стратегии целей. — Евгений Отнельченко, Партнер по консультационным услугам в области стратегии и операционной деятельности, PwC в России
Мы подготовили стратегию, в которой очень четко и понятно расставлены приоритеты, и на нее основании проводим корректировку государственных программ. Нужно, чтобы проекты совпадали со стратегией, а стратегия была понятна населению. Если удастся этого добиться, будет и конкретный результат. — Александр Дрозденко, Губернатор Ленинградской области
Мы одни из первых в стране, кто на региональном и муниципальном уровне внедрили принцип подачи заявки на техприсоединение к дороге в электронном виде. Это те вещи, которые позволяют менять процессы. Мы реализуем в рамках указа Президента проект по снижению аварийности на дорогах. Невозможно реализовать этот проект без совместной работы с федеральными, региональными, муниципальными и частными службами. — Ильдар Габдрахманов, Первый заместитель председателя Правительства Московской области
Мы в Центре стратегических разработок специально очень подробно смотрели на итоги реализации прошлых стратегий. У нас программа ГФ до 2010 года выполнена на 39%. Стратегия-2020 выполнена на 29%. И одной из причин и эксперты, и те, кто их реализовывали, называют то, что мы шли по слишком большому числу направлений. Это не значит, что правительство должно заниматься чем-то одним, оно должно заниматься всем спектром. Но приоритетов должно быть немного. И именно на них нужно концентрироваться. — Павел Кадочников, Заместитель Министра финансов Российской Федерации
У нас по объективным обстоятельствам в последние несколько лет немного поменялась последовательность. Мы сначала с боем принимали бюджет, затем говорили: а давайте теперь госпрограммы подстроим под этот бюджет. В итоге вся система не работала. Госпрограммы никому не были интересны. Теперь задача попытаться поставить все обратно с головы на ноги. Ситуация, когда мы говорим о целях, о стратегии и способах достижения — и затем уже бюджет как некий слепок этой общей картины. — Максим Орешкин, Заместитель Руководителя Администрации Президента Российской Федерации
В обществе и в бизнесе большой запрос на формулирование стратегии развития России. Всем важно понять: как жить дальше, какие тренды существуют? Сейчас то время, когда глобальная, страновая и бизнес-повестки — все находятся в поиске векторов и понимания, какая игра будет нас ожидать в ближайшие годы. Очевидно, та игра, в которую мы играли до того, не дает ожидаемых эффектов.
