Экспертное заключение подготовлено по итогам сессии ВЭФ-2022 «Как победить в технологическом развитии?».
Автор: Якименко Ольга Александровна, руководитель проектов устойчивого развития и интернет-технологий Международного центра социально-экономических исследований «Леонтьевский центр» (МЦСЭИ «Леонтьевский центр»)
Технологии формируют геополитику, принося не только прогресс, но и власть тем, кто ими владеет и контролирует. Технологические революции, начиная от развития ирригации и заканчивая первой промышленной революцией и электрификацией, привели к глубоким экономическим, социальным, культурным и политическим изменениям. Все эти инновации привели к глубокой асимметрии власти и неравенству, прежде чем они распространились по всему миру.
Великие державы осознали, что доступ к новым технологиям может иметь решающее значение для их суверенитета, что побудило их к жесткой конкуренции за развитие своих технологических возможностей.
Превращение технологий и информационных ресурсов в оружие привело к ожесточенным спорам о критически важной цифровой инфраструктуре (5G, подводные кабели), сырье (редкоземельные металлы) и отраслях (искусственный интеллект, полупроводники), о контроле над сбором и хранением данных, а также определении стандартов для новых технологий. Страны возводят цифровые границы, чтобы защитить свои данные от других, вводят экспортный контроль над критически важными технологиями и талантливыми специалистами, стремятся создать сферы технологического влияния со странами-партнерами — и все это в надежде увеличить свою технологическую мощь и распространить свои технологические достижения.
Существует также технологическая конкуренция в операциях влияния, дезинформационных кампаниях и кибератаках, которые государства используют для ведения гибридных войн друг против друга. Хотя технологическая революция будет продолжаться, она будет определяться не только рыночной логикой, экономическими субъектами и многосторонними институтами, но и соображениями национальной безопасности и геополитическими интересами правительств.
Технологическая мощь зависит прежде всего от экономического и технического превосходства. На рубеже XXI века в любой список десяти самых топовых фирм компаний мира входили производители нефти и газа, предприятия по производству потребительских товаров, а также банки и страховые компании. Сегодня, в списке преобладают технологические компании. Нефтяные и банковские компании, на которых США построили свое глобальное промышленное превосходство в XX веке, уступили место Alphabet (Google), Amazon, Facebook и Apple. Американские технологические компании доминируют на мировом рынке, китайские фирмы занимают второе место, а европейские — далекое третье.
Цифровая экономика сосредоточена в двух странах: США и Китае. Данные — это источник как экономической, так и политической власти. Право собственности и контроль над потоками данных стали основной сферой американо-китайского соперничества за экономическое и геополитическое превосходство, о чем свидетельствует, например, битва двух стран за технологию 5G. Доступ к данным и возможность отказать другим в доступе к ним стали ключевыми переменными власти. А отсутствие глобального управления потоками данных создает острый риск споров по ним. Геополитическая важность данных отражается во все более распространенных концепциях, таких как «границы данных», «электронные стены», «поставщики с высоким риском», «развязка» и «контроль экспорта данных».
Пять ключевых областей, в которых Китай и США ведут технологическую холодную войну и которые определяют способность стран действовать, включают: искусственный интеллект (ИИ), облачные вычисления, полупроводники, 5G и мобильное оборудование, а также квантовые технологии. В каждой из этих областей в следующем десятилетии Китай, вероятно, совершит значительный прорыв, который поможет ему догнать США, в то время как Европейский союз не сможет идти в ногу с ними. Поэтому США заинтересованы в замедлении роста китайских компаний в этих сферах. Однако Китай отстает по полупроводникам: тот факт, что полупроводники являются узким местом для Китая, объясняет, почему США стремятся ограничить экспорт этих важнейших товаров своему китайскому сопернику и почему Тайвань стал таким ключевым полем технологической битвы.
Если по рыночной капитализации в настоящий момент лидируют США, Китай первый в области искусственного интеллекта, машинного обучения и кибер-возможностей. В настоящее время Китай является крупнейшим в мире инвестором в технологии: в 2020 году его инвестиции в исследования и разработки достигли рекордных 378 миллиардов долларов, что эквивалентно 2,4% его ВВП. Эти масштабные инвестиции позволяют Китаю стать мировым лидером в области машинного обучения, технологии с наибольшим потенциалом вызвать значительные экономические и военные потрясения.
В будущем в геополитике будут доминировать страны и фирмы, преуспевающие в области искусственного интеллекта, робототехники, Интернета вещей, автономных транспортных средств, 3D-печати, нанотехнологий, биотехнологий, материаловедения, хранения энергии и квантовых вычислений. Здесь у США есть много важных преимуществ: несмотря на отставание в области 5G и ИИ, у них есть размер рынка, стремление к инновациям и финансовые ресурсы, чтобы бросить вызов лидерству Китая в этих областях. Между тем, у Китая есть хорошо финансируемая промышленная стратегия, направленная на достижение технологического суверенитета, и он может опираться на мощь своего огромного рынка. ЕС отстает на обоих фронтах: у него нет ни такого динамичного рынка, как в США, ни промышленной стратегии, которая могла бы это компенсировать. России еще только предстоит ворваться в эту гонку, имея уже ряд серьезных наработок и продуктов для формирования технологического суверенитета.
Условием выживания любой крупной страны будет достижение в ближайшее десятилетие технологического суверенитета. Россия сейчас возглавляет тренды мирового развития, как в XX веке неоднократно возглавлял Советский Союз. На сегодняшний день перед Россией на пути к достижению технологического суверенитета стоит несколько основных вызовов: ответ на «зеленую» повестку, создание собственного техноэкономического блока, экспортного пакета продукции сельского хозяйства, нового поколения транспортных логистических коридоров между Россией и странами Азии, экспорт глобальной безопасности и решение проблемы человеческого капитала. В сроки до 15 декабря 2022 года Президент России Владимир Путин поручил Правительству РФ разработать и утвердить концепцию технологического развития на период до 2030 года, предусматривающую в том числе: цели технологического развития, механизмы их достижения и количественные показатели, характеризующие их достижение; задачи технологического развития и механизмы их решения.
Технологический суверенитет отсутствует как понятие — его нет ни у одной страны в мире. Понятие технологического суверенитета остается расплывчатым и по своему охвату. Официальные документы говорят о «критических» или «следующих рубежах технологий» и указывают на такие технологии, как искусственный интеллект, Интернет вещей, блокчейн и т.д. Важно отметить, что усилия по формированию и укреплению российского суверенитета должны быть сосредоточены не только на цифровых технологиях, но и на квантовых технологиях, новых материалах и биотехнологиях. В то же время такие термины, как «искусственный интеллект», являются чрезвычайно общими. Это затрудняет реализацию концепции суверенитета, поскольку было бы нереально и не нужно добиваться суверенитета во всех аспектах искусственного интеллекта. Попытки стать суверенными могут быть эффективными только в том случае, если они точны: подразумеваем ли мы под технологией определенный компонент, построенный на основе исследований и разработок, например? полупроводниковая техника? Или мы имеем в виду подсистему, которая интегрирует этот чип вместе с другими компонентами и может иметь множество применений, например, технология передатчика? Или мы имеем в виду всю систему, основанную на физических и программных компонентах, т.е. технология 5G? Для какого элемента (элементов) мы хотим добиться суверенитета: чипа, передатчика или всей сети? И что же тогда требуется (в техническом, политическом, экономическом или любом другом плане), чтобы стать «суверенным»?
Следовательно, чтобы ввести в действие термин «технологический суверенитет», необходимо сначала указать, какие технологические блоки и приложения имеют наибольшее значение и для каких целей. Для этого необходимо поместить технологию в контекст и связать ее с целью, для достижения которой она предназначена. Эта цель определяется техническими, эксплуатационными и нормативными требованиями, которые сами по себе основаны на стратегических задачах, юридических требованиях и политических директивах. Затем этот контекст может быть переведен в процесс планирования и принятия решений сверху вниз, который включает несколько уровней.
Суверенитет следует рассматривать как цель для тех технологий, которые вносят решающий вклад в потенциал, который является ключевым для критической функции стратегического сектора. Технологический суверенитет касается различных секторов и широкого круга новых технологий, которые по своей природе широко распространены.
Отрасль можно рассматривать как стратегическую, если она необходима для безопасности или непрерывности жизни (например, защита, безопасность, здоровье, энергия, вода) или безопасности образа жизни (например, политическая система, финансовая система, экономика, правосудие, средства массовой информации, образование).
Необходимо использовать для всех стратегических секторов общий подход к определению и практической реализации концепции, который должен состоять из сочетания стратегического (ориентированного на возможности) планирования и целенаправленной промышленной политики, подкрепленной согласованными и постоянными инвестициями в отдельные ключевые технологии. Планирование потенциала хорошо известно в сфере обороны, но в качестве общего подхода его также можно использовать в других стратегических секторах для определения критически важных технологий, для которых важен суверенитет.
Реализовать концепцию технологического суверенитета в каждом стратегическом секторе можно посредством следующего пятиэтапного подхода:
Важно подчеркнуть, что объединение стратегического планирования и промышленной политики также остро поднимает вопросы управления. Существующих структур может быть недостаточно для того, чтобы внедрить и запустить процессы, необходимые для достижения значимого повышения нынешнего уровня российского технологического суверенитета. Все они нуждаются в дальнейшем развитии и укреплении для реализации описанного выше пятиэтапного подхода. Сильные структуры управления необходимы не для того, чтобы приостановить действие рыночных сил, а для того, чтобы обеспечить общую систему отсчета как для государственного, так и для частного сектора. Это может включать требования и обязательства операторов рынка, с одной стороны (например, потребность в нескольких источниках, только российские источники, соглашения об условном депонировании и т.д.), и действия, которые должны быть предприняты государственными учреждениями (например, инвестиционные приоритеты, финансирование пилотных проектов, критерии приемлемости, закупки и др.).
Несмотря на их разнообразие, все отраслевые структуры управления должны следовать одному общему подходу в определении технологий, стоящих на пути к достижению суверенности.
По опыту крупных азиатских «тигров» — Япония, Южная Корея и Китай прошли эту дорогу за 10-30 лет. России необходимо создать свой «Алмазный фонд технологических разработок», которые либо являются уникальными (технологическое превосходство), либо есть еще у трех-пяти стран в мире (технологический паритет). За 10-20 лет можно создать 30-50 собственных линий передовых разработок, которые станут экспонатами российского «Алмазного фонда технологий» и смогут обеспечить продовольствие, безопасность, медицину и связность в стране в случае любых катаклизмов. И как сказал Дмитрий Песков, специальный представитель Президента Российской Федерации по вопросам цифрового и технологического развития «В отличие от обычного Алмазного фонда — алмазы вечны — технологии обесцениваются, значит, их нужно постоянно пополнять».
Экспертные аналитические заключения по итогам сессий деловой программы Форума и любые рекомендации, предоставленные экспертами и опубликованные на сайте Фонда Росконгресс являются выражением мнения данных специалистов, основанном, среди прочего, на толковании ими действующего законодательства, по поводу которого дается заключение. Указанная точка зрения может не совпадать с точкой зрения руководства и/или специалистов Фонда Росконгресс, представителей налоговых, судебных, иных контролирующих органов, а равно и с мнением третьих лиц, включая иных специалистов. Фонд Росконгресс не несет ответственности за недостоверность публикуемых данных и любые возможные убытки, понесенные лицами в результате применения публикуемых заключений и следования таким рекомендациям.
