«Должник, равно как и взыскатель, — это граждане, либо организации, которые обладают равными правами точки зрения Конституции. Наша задача — обеспечивать законные права обеих сторон. <…> Нельзя делать крен в одну сторону и забывать о другой», — Евгений Забарчук, Первый заместитель Министра юстиции Российской Федерации.
«Необходимо обязать кредитные учреждения, микрофинансовые учреждения перед подачей в суд [иска] о взыскании просроченной задолженности предложить реструктуризацию. Потому что человек может оказаться в разных жизненных ситуациях, не от хорошей жизни он может оказаться в роли должника. Механизм, который вырабатывается Центральным Банком, Министерством финансов. В этом году соответствующий законопроект будет уже на рассмотрении в Государственной Думе», — Юрий Воронин, Главный финансовый уполномоченный по правам потребителей финансовых услуг.
«Реализуемая модель баланса интересов [сторон] в действующем законодательстве — смешанная. Она зависит от поведения должника, от действия, от бездействия, в конечном счете, от добросовестности должника. Законодатель на основе этого определяет меру возможного воздействия на должника. А еще она зависит от размера долга — некоторые меры возможны только при определенном уровне долга», — Владимир Гуреев, Проректор по научной работе, заведующий кафедрой гражданского процесса, публично-правовой деятельности и организации службы судебных приставов, Всероссийский государственный университет юстиции (РПА Минюста России).
«Это проблема, когда в договорах кредита, займа указывается одна сумма стоимости кредита, а по факту долговое бремя значительно больше. <…> Потребитель рассматривается в качестве более слабой стороны, чьи права должны быть больше гарантированы и обеспечены, в том числе на законодательном уровне», — Андрей Медведев, Директор юридического департамента, Центральный банк Российской Федерации (Банк России).
«Баланс интересов взыскателя и должника, поиск оптимальной модели. Это актуально для всего механизма правовой защиты. И еще на этапе возникновения обязательства — на досудебном этапе, и в рамках судебного разбирательства. И, конечно, она крайне актуальна на этапе исполнения судебных актов, включая стадию исполнительного производства. Проблема соблюдения баланса интересов до конца не разрешена», — Владимир Гуреев, Проректор по научной работе, заведующий кафедрой гражданского процесса, публично-правовой деятельности и организации службы судебных приставов, Всероссийский государственный университет юстиции (РПА Минюста России).
«Нагрузка на Федеральную службу судебных приставов стала в 20 раз больше. У нас 12 трлн рублей долгов. Эту проблему надо решать. Нужна достойная зарплата. Это вопрос к Минфину», — Владислав Гриб, Заместитель секретаря, Общественная палата Российской Федерации; член, Общественный совет при Министерстве юстиции Российской Федерации.
«Общий объем работы потрясает. Сумма взысканных средств колоссальна. За прошлый год это около 1,2 трлн рублей. На исполнении находится от 10 до 11 трлн рублей различных долгов. <...> Времени у пристава нет на то, чтобы задуматься. Нет возможности даже решить тот минимум задач, за которые он несет ответственность. Он только успевает обработать вал поступающей документации. Речь идет о том, чтобы избавить службу от того колоссального объема документов… для того чтобы пристав-исполнитель как юрист, экономист, задумывался и отрабатывал сложные исполнительные производства, где действительно нужны какие-то действия, отклоняющиеся от общераспространенных», — Дмитрий Аристов, Директор, Федеральная служба судебных приставов – главный судебный пристав Российской Федерации.
«Нужен массовый продукт, для того чтобы урегулировать вопросы до исполнительного производства. Медиация по сути дела. Я убежден, что тот продукт, который предлагает Служба медиации, не подходит для массового потребителя, не подходит для населения с точки зрения его дороговизны. <…> Должна быть досудебная стадия. Но даже на судебной стадии никто качество долга не проверяет — правильный ли он, обоснованный ли, были ли предоставлены необходимые правовые гарантии, право на кредитные каникулы», — Юрий Воронин, Главный финансовый уполномоченный по правам потребителей финансовых услуг.
«Настаиваем, должно быть прописано, что кредитная или микрофинансовая организация информирует потребителя, что она намерена запустить стадию взыскания с него долга, и делает предложение по реструктуризации задолженности. Необходимо разъяснить должнику, что у него есть право подключить финансового уполномоченного по своей инициативе. Тогда финансовый уполномоченный проверяет, правильный ли долг. Мы выявляем много нарушений, злоупотреблений при потребительском кредитовании. Важно проверить объективность и правильность долга», — Юрий Воронин, Главный финансовый уполномоченный по правам потребителей финансовых услуг.
«Это баланс, с которым мы сталкиваемся каждый день. Мы рассматриваем стадию возникновения обязательств как ключевую, когда можно избежать просроченной задолженности. <…> Чтобы разрешить эту проблему, с января этого года внесены изменения в Федеральный закон "О потребительском кредите", где детально прописана методика расчета полной стоимости кредита. Мы дестимулируем выдавать кредиты, займы, если показатель долговой нагрузки крайне высок», — Андрей Медведев, Директор юридического департамента, Центральный банк Российской Федерации (Банк России).
«В 2024 году вступил в силу федеральный закон, который расширяет полномочия судебных приставов по контролю за коллекторскими и микрофинансовыми организациями. Огромное количество жалоб поступило от граждан на превышение полномочий такими организациями. <…> Введена уголовная ответственность за незаконную деятельность по взысканию задолженности. <…> Исключена возможность обращения взыскания на выплаты социального характера», — Евгений Забарчук, Первый заместитель Министра юстиции Российской Федерации.
«Пристав не должен применять какие-то подходы по своему усмотрению. Во-первых, это коррупциогенные факторы. Потому что любое усмотрение подразумевает возражение. Возражение со стороны взыскателя. И все эти споры доходят до обжалования наших действий, и в конечном итоге до актов прокурорского реагирования, а во многих случаях — до рассмотрения признаков объективной защиты. <…> Моя большая просьба как руководителя — избавить судебных приставов-исполнителей от этого усмотрения и сделать закон об исполнительном производстве понятным. Как правоприменителю, так и сторонам исполнительного производства», — Дмитрий Аристов, Директор, Федеральная служба судебных приставов – главный судебный пристав Российской Федерации.
