Со временем институт [Европейский суд по правам человека. — Ред.] стал политизироваться, и сегодня главная тенденция международной правовой защиты, которую мы наблюдаем, — демонтаж, разрушение, уничтожение. Эта тенденция связана именно с политизацией — Татьяна Москалькова, Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации.
Это не только какое-то давление извне, это еще и поколенческая проблема. Поколение прежних судей… старое поколение себя уважало, они каждую фразу чеканили. Новое поколение рьяных сорокалетних пытаются завоевать популярность, пишут одно особое мнение за другим. <…> В результате права человека оказались осиротевшими — Анатолий Ковлер, Заведующий центром международного права и сравнительно-правовых исследований, ФГНИУ «Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации».
Отстаивание национальной гордости и достоинства в рамках СВО вызвало реакцию, которую мы называем русофобией, санкционной политикой — и они окончательно доразрушили мироздание, называемое международной защитой прав человека. Какая может быть защита прав человека, когда мы видим, что по национальному признаку, по признаку гражданства человека могут отчислить из высшего учебного заведения, не принять на работу. <…> Ни один из международных органов не издал даже обращения или заявления по этому поводу — Татьяна Москалькова, Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации.
Сегодня реальность связана с тем, что против России ведется тотальная война Запада, и в ходе этой войны появляется такое ключевое понятие, как русофобия. <…> Гонения на русских по национальному признаку, по признаку гражданства — это новый феномен, то, что сегодня определяет международную атмосферу в целом — Леонид Поляков, Профессор, Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»; член Совета при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека.
Нам нужно продолжать работать на международной арене там, где нам полезно. Нам сегодня полезен Международный комитет Красного Креста, Управление Верховного комиссара по беженцам ООН, нам сегодня полезно работать в тех структурах, которые мы называем дружественными. Это перезагруженные комиссии по правам человека СНГ. Нам нужно уходить в те интеграционные системы, где мы можем мыслить одинаковыми доктринальными понятиями — Татьяна Москалькова, Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации.
Надо подключать гражданское общество. <…> Необходимо повышать роль омбудсменов — я считаю, что здесь надо пойти на смелый шаг и утвердить не только должность уполномоченного по правам человека, но и тюремных омбудсменов, военных омбудсменов, студенческих омбудсменов. <…> Эту систему, мне кажется, надо расширять, это даст возможность расширить горизонты защиты прав человека — Анатолий Ковлер, Заведующий центром международного права и сравнительно-правовых исследований, ФГНИУ «Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации».
Мы должны этот состав преступления [русофобию. — Ред.] внести в свой Уголовный кодекс и сделать так, чтобы эта статья имела возможность применяться во всем мире по отношению к любому человеку и правительству, которые совершают акты русофобии. Это новый феномен, идентичный антисемитизму. <…> Это [жертвы русофобии. — Ред.] новая разновидность жертв, тех, кто попадает под репрессии агрессивного неонацизма — Леонид Поляков, Профессор, Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»; член Совета при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека.
