Мы живем сейчас в то время, когда в нашем обществе наиболее важным ресурсом является информация. Информационные технологии становятся нашим перманентным образом жизни. Институт персональных данных в этом обществе приобретает очень важное значение. <...> Они [данные. — Ред.] являются основным активом и основой развития современной экономики для того, чтобы предложить гражданам максимальное количество товаров и услуг. Действительно, бизнес использует персональные данные для создания новых товаров и услуг, для разработки новых бизнес-моделей, формирования индивидуального подхода к потребителю. Государственные органы используют данные для повышения качества государственных услуг, для выполнения своих публичных функций — Кондрашов Игорь, Вице-президент - директор правового департамента, Сбербанк.
Я категорический сторонник того, чтобы человек не брал нигде никакие справки самостоятельно. Это не его дело. Дело человека — просто жить, трудиться и радоваться жизни. А вот эти все справки, которые должны быть собраны, он их не должен видеть. Это дело межведомственного взаимодействия. Яркий вам пример — это выплаты детям до 7 лет в пандемийный год. Никто в правительстве ни у кого не спрашивал никакие справки. Просто был заключен со Сбербанком договор, и все деньги были переведены на карту „Мир“. Вот так должно работать государство. Мы с приходом искусственного интеллекта и с правильной обработкой этих данных — это новое государственное управление. Появился новый человек — не надо мамам собирать справки, все эти вещи вроде Пенсионного фонда, СНИЛС, все это должно быть уже готово, не надо никуда ходить — Бесхмельницын Максим, Заместитель Министра юстиции Российской Федерации.
Очевидно, что юридически значимые процедуры, о которых мы сегодня говорим, все больше и больше переходят в онлайн. Это объективная реальность. Вместе с внедрением инноваций меняется правовое регулирование гражданского оборота, возникает потребность обеспечить защиту прав граждан и бизнеса с учетом этих новых форматов — Корсик Константин, Президент, Федеральная нотариальная палата.
Мы все хотим, чтобы бизнес развивался, предлагал нам более персонализированные услуги. Давайте посмотрим на эту взаимосвязь на примере треугольника, где каждая из трех сторон представляет отдельную сферу: человек, бизнес и государство. Человеку нужны услуги, бизнесу — актуальные данные, которые он будет вовремя, оперативно и маневренно предлагать. <...> Перед государством стоит цель — найти баланс между человеком и бизнесом — Панькина Ирина, Депутат, первый заместитель председателя комитета Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации по государственному строительству и законодательству.
Я бы разделил большие данные на две большие составляющие — на личные данные и другие. Под другими данными я понимаю сущностные вещи, как то изменение климата за 20 прошедших лет. Это те данные, которые должны быть в общем доступе. Что касается личных данных — мы пытаемся влезть в частную жизнь, поэтому давать их всем, тем более бизнесу [не стоит. — Ред.]. <...> Мы же знаем, что бизнес сейчас возьмет эти данные, наймет пару толковых дата-сайентистов, они запилят нейросеть и, как это сейчас модно говорить, будут „впаривать“ вам свой продукт. Честно ли это? Я думаю, что нет — Бесхмельницын Максим, Заместитель Министра юстиции Российской Федерации.
Первое, что мы должны сделать... это просто разделить две разные сущности: персональные данные и деперсонифицированные данные. Как только мы их разделяем, по каждому мы должны четко определить режим правового регулирования со всеми возникающими проблемами — Сидоренко Элина, Генеральный директор, АНО «Платформа для работы с обращениями предпринимателей»; директор Центра цифровой экономики и финансовых инноваций, Московский государственный институт международных отношений (университет) Министерства иностранных дел Российской Федерации (МГИМО МИД России).
Фактически когда мы сегодня говорим о больших объемах персональных данных, мы не урегулировали пока еще понятийный уровень этих категорий, ни больших объемов данных, ни больших данных вообще как категории — Минбалеев Алексей, Заведующий кафедрой информационного права и цифровых технологий, ФГБОУ ВО «Московский государственный юридический университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)».
Все мы чуть ли не каждый день заполняем бесконечное количество этих бумажек. Убористым шрифтом что-то там написано, внизу подпись, и таких там может быть десять бумаг, восемь, двенадцать, фен ли ты покупаешь, в больницу ли или идешь в банк. Это гигантское количество, люди, конечно же, не понимают зачастую, что они подписывают, кому они эти данные передают, и в каких организациях эти данные хранятся — Кондрашов Игорь, Вице-президент - директор правового департамента, Сбербанк.
Одна из проблем, о которой мы сегодня говорим, во многом обусловлена очень низкой культурой работы, обращения, понимания персональных данных нашими гражданами. Во многом причиной этого является то, что когда в 2006 году был принят закон „О персональных данных“, он пришел как снег на голову гражданам. Он вступал в силу практически сразу, без предварительной подготовки, которая должна была быть до его принятия и вступления в силу — Минбалеев Алексей, Заведующий кафедрой информационного права и цифровых технологий, ФГБОУ ВО «Московский государственный юридический университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)».
Специалисты Высшей школы экономики провели свое интересное исследование по поводу спроса населения на цифровые технологии, которое показало, что люди все больше и больше боятся свою личную информацию где-либо [оставлять. — Ред.]. Большинство пользователей — 84% — чувствуют абсолютное бессилие перед возрастающими рисками утраты контроля над их данными в сети, более половины признают, что не могут самостоятельно защититься от кражи информации. При этом большинство респондентов — это более 70% — теперь в принципе не хотят оставлять свои данные в сети — Панькина Ирина, Депутат, первый заместитель председателя комитета Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации по государственному строительству и законодательству.
Подавляющее большинство граждан регулярно оставляет свои данные в сети, не задумываясь о рисках. Согласие на обработку персональных данных, по сути, дается на автомате, практически никто не читает многостраничный текст прилагаемого документа, чтобы поскорее получить требуемую услугу. Если в части мелких бытовых операций вроде вызова такси или заказа в онлайн-магазине подобная ситуация не влечет за собой особых рисков, то в части действительно серьезных действий, когда речь идет о сделках с недвижимостью или о продаже бизнес-активов, то, конечно, здесь риски огромные — Корсик Константин, Президент, Федеральная нотариальная палата.
Зачастую мы не можем купить товар или услугу, не дав согласия на обработку персональных данных, хотя это совершенно незаконно на самом деле. Одно дело магазин, где ты что-то подписываешь, но сейчас многие товары и услуги продаются в электронном формате, а там, если ты не поставишь галочку в нужном месте, ты просто не сможешь дальше пройти. Это тоже права граждан ограничивает, на мой взгляд — Кондрашов Игорь, Вице-президент - директор правового департамента, Сбербанк.
У нас пока складывается такая ситуация, что приходишь в торговый центр или еще куда-то, там дается какая-то бумажка, и говорят, что пока ты здесь не поставишь свою подпись, ты фен не купишь. А подпись гласит ровно о том, что ты даешь свое согласие на обработку персональных данных — Бесхмельницын Максим, Заместитель Министра юстиции Российской Федерации.
Человеку часто при заключении договора навязывают так или иначе условия обработки персональных данных, напрямую никак не связанные с предметом договора — Панькина Ирина, Депутат, первый заместитель председателя комитета Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации по государственному строительству и законодательству.
Я бы хотел все видеть так, что если гражданин отдает данные, то чтобы дальше он мог следить, как эти данные используются. А то нечестно получается, потому что вы отдали данные в бизнес или государству, они эти данные используют, а вы не знаете, что они с ними делают. А вот когда человек будет знать, что с ними делают, он будет более ответственно к этому подходить и думать, мол, отдал данные, да, но взамен получу новые цифровые сервисы, например — Бесхмельницын Максим, Заместитель Министра юстиции Российской Федерации.
Необходимо создать определенную систему хранения данных о полученных согласиях на использование персональных данных, некую единую платформу, на которую люди могли бы зайти, посмотреть, кому они вообще таких согласий надавали и какие организации в настоящий момент эти их данные обрабатывают. Я думаю, что это должно быть одно облако, где бы каждый человек мог посмотреть, какие данные и где он о себе оставил — Кондрашов Игорь, Вице-президент - директор правового департамента, Сбербанк.
Наш новый законопроект направлен прежде всего на то, чтобы обеспечить вот этот прозрачный механизм обработки персональных данных, а также усилить и установить ответственность за трансграничную передачу персональных данных. Что мы предлагаем точечно для решения данной проблемы? Прежде всего, у операторов появится дополнительная обязанность — уведомлять Роскомнадзор об утечке данных, проводить свое внутреннее расследование. Сейчас операторы этого делать абсолютно не обязаны, то есть, по сути, никакого качественного должного взаимодействия между операторами и госсистемой не существует. Также сокращаются почти втрое сроки ответа операторов на запросы гражданина или Роскомнадзора — Панькина Ирина, Депутат, первый заместитель председателя комитета Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации по государственному строительству и законодательству.
