КЛЮЧЕВЫЕ ВЫВОДЫ
Арктический
шельф России имеет огромный ресурсный потенциал
«К 35-му году наша добыча
на суше в традиционных регионах может быть существенно меньше, чем текущий
уровень. То есть разные оценки показывают потенциал падения от 50 до 100 млн
тонн в зависимости от того, к какому году берем, в зависимости от того, будем
ли мы принимать фискальные меры для ее поддержания. И это значит, что шельф
станет фактически на замену наших традиционных регионов», — Павел Сорокин,
заместитель Министра энергетики Российской Федерации.
«В чем уникальность
нашего шельфа и почему инвесторы могут сюда прийти, если мы создадим более или
менее благоприятные условия <...>? Это, на самом деле, наличие ресурсного
потенциала, которого в мире становится все меньше и меньше. Арктика и шельф
привлекательны именно наличием ресурсного потенциала», — Андрей Патрушев, член
правления, заместитель генерального директора по развитию шельфовых проектов
ПАО «Газпром нефть».
«Сейчас на шельфе у нас выдано
79 лицензий, из них „Роснефти“ принадлежит 31, „Газпрому“ — 29, почти столько
же „Газпромнефть“ — 5, и прочие недропользователи — 14. С 2012 года 46 лицензий
было выдано, в первую очерель, госкомпаниям. <...> По проведенным работам с
12-го года в Арктике поставлены на баланс три месторождения. Это известная всем
„Победа“, это „Центрально-Ольгинская“ и „Северо-Обская“. И, соответственно,
прирост с 12-го года по текущий момент составил по нефти 210 млн тонн, 670 млрд
кубов газа и 16 млн тонн конденсата», — Денис Храмов, первый заместитель
Министра природных ресурсов и экологии Российской Федерации.
ПРОБЛЕМЫ
Недостаточная
изученность шельфа
«Что касается степени
изученности <...> Она по-прежнему очень неравномерна. Из Арктики лучше
всего изучено Баренцево море, и составляет это порядка полукилометра сейсмики
на квадратный километр площади. Для Карского моря этот показатель уже в два
раза меньше. Ну и самое малоизученное у нас — это Восточно-Сибирское море», —
Денис Храмов, первый заместитель Министра природных ресурсов и экологии
Российской Федерации.
Повышенные
риски освоения шельфовых месторождений
«В последние годы
компании-недропользователи регулярно обращались в органы государственной власти
с инициативами по изменению лицензионных обязательств. Бизнесом это объяснялось
неблагоприятным налоговым режимом, отсутствием доступа у бизнеса к целевому
финансированию на строительство морской инфраструктуры, а также внешними
факторами, связанными с санкциями и валютными колебаниями. В то же время
мировые тенденции свидетельствуют о том, что начало реализации этих проектов в
горизонте 2030-х годов может сделать проекты по добыче углеводородов на шельфе
невостребованными на рынке», — Магомед Гехаев, советник генерального директора
АНО «Агентство Дальнего Востока по привлечению инвестиций и поддержке
экспорта».
«Тот, кто финансируется,
например, в том же Мексиканском заливе или в Африке, если это западные страны,
они получают деньги под 2-3%. Они могут выйти на биржу и получить тоже
достаточно дешевый капитал там. Наши компании будут вынуждены в условиях
финансовых ограничений мировых и в условиях наших <...> фондироваться по
8-9%, если без поддержки государства. Это не работает. Проекты слишком
долгосрочные, слишком высок риск для того, чтобы фондироваться под такие
ставки», — Павел Сорокин, заместитель Министра энергетики Российской Федерации.
РЕШЕНИЯ
Господдержка
инвестиций в шельфовые проекты
«У нас инвесторы не
готовы давать деньги на настолько рискованные проекты фактически под обещание,
ну и под очень высокий риск. Поэтому нам нужны альтернативные инструменты. И
здесь либо софинансирование, либо повышение коэффициентов вычета на
геологоразведку <...> К сожалению, чтобы завлечь инвесторов на неизведанную
территорию, которая сейчас на текущий момент не является самой привлекательной
с точки зрения инвесторов, для этого нужно давать какие-то „морковки“», — Павел
Сорокин, заместитель Министра энергетики Российской Федерации.
«Не так давно были
внесены изменения в Налоговый кодекс, в соответствии с которыми затраты на
геологоразведку консолидируются с добычей, которая происходит на
„Приразломной“, с коэффициентом 1,5. Соответственно, мы получаем стимулирование
от государства в размере 30% от стоимости геологоразведки. Но механизм этот
работает только на поисково-оценочные скважины. <...> Первое, каким образом
государство могло бы простимулировать нашу добычу, это распространение
коэффициента 1,5 с консолидацией на весь периметр геологоразведочных работ
<...> Второе <...> если мы посмотрим на опыт других стран, это
Норвегия, Бразилия, Китай, другие страны, которые работают на шельфе, мы
увидим, что государство помогает за счет предоставления льготного
финансирования для обустройства месторождений и создания инфраструктуры. Для
нас это является, наверное, самым главным фактором <...> Следующий шаг,
который можно было бы применить <...> это применение четвертой категории
сложности ко всем шельфовым проектам, которые находятся в Арктике», — Андрей
Патрушев, член правления, заместитель генерального директора по развитию шельфовых
проектов, ПАО «Газпром нефть».
«Для интенсификации
работы на шельфе — три главных решения. Первое — это развитие конкуренции.
<...> Второе — это стимулы и преференции, которые мы даем для реализации
проектов <...> Мы исходим из того, что нужно менять налоговый режим для
шельфовых проектов. В рамках той системы преференций, которую мы подготовили
для Арктики, это учтено. <...> Это распространение четвертой категории на
весь арктический шельф и без лимитов по времени действия льгот <...> И
третья история <...> это поддержка развития технологий. Мы исходим из того,
что государство должно интенсивней и больше вкладывать средств в технологии,
которые нужны для освоения шельфа и вообще для арктической зоны», — Александр
Крутиков, заместитель Министра Российской Федерации по развитию Дальнего
Востока и Арктики.
Привлечение
инвестиций в развитие региона
«Президент России доверил
нам заниматься арктической зоной Российской Федерации, обозначив три цели,
которые мы должны достичь. Первая цель — это повысить качество жизни в Арктике.
2,5 млн человек, наших граждан, проживает в таких весьма суровых условиях.
Вторая цель — это собственно экономический подъем этих территорий. <...> И
третья цель — это значительное, в разы наращивание грузоперевозок по Северному
морскому пути <...> Единственный реальный способ выполнения этих целей
один. Это привлечение как можно большего количества частных инвестиций в эти
территории. Нет столько бюджетных денег, чтобы эти территории залить, тем самым
подняв там уровень жизни. <...> Частные инвестиции — это создание рабочих
мест, это повышение количества качественных рабочих мест, увеличение
собственной налоговой базы регионов», — Александр Крутиков, заместитель
Министра Российской Федерации по развитию Дальнего Востока и Арктики.
Подробнее читайте
в Информационно-аналитической системе Росконгресс www.roscongress.org
