Мне кажется, самым важным товаром нового столетия будет вода. Действительно, мы не реализовали гидропотенциал России, но мы стараемся наверстать. <…> Строительство ГЭС в части пространственного развития и социально-экономического влияния на всю территорию имеет большой охват в таких сферах, как сельское хозяйства, транспорт, энергетика и судоходство — Павел Сниккарс, Заместитель Министра энергетики Российской Федерации.

У нас на сегодняшний момент 20% в энергобалансе составляют гидростанции. Безусловно, эту долю можно увеличивать — Федор Опадчий, Председатель правления, АО «Системный оператор Единой энергетической системы».

В Приморье большой нереализованный потенциал [гидроэнергетики. — Ред.], и нужно сказать, что он не очень хорошо исследован. Но — с точки зрения развития и крупной, и малой генерации — это отличная площадка. И самое главное, это та территория, где идет сейчас ускоренное [развитие. — Ред.], где нужна дополнительная электроэнергия — Олег Лушников, Исполнительный директор, Ассоциация организаций и работников гидроэнергетики «Гидроэнергетика России».

Вы знаете, что меняется климат, на Дальнем Востоке это особо ощутимо. За последние пять лет три раза вводился режим федерального ЧС — это все было связано с паводками. <…> Поэтому планы "Русгидро" по строительству еще двух электростанций <…> мы поддерживаем. Они очень важны, в том числе для того, чтобы защитить население региона от наводнений, которые случаются, к сожалению, слишком часто в последнее время — Василий Орлов, Губернатор Амурской области.

Гидропотенциал есть. Помимо противопаводкового эффекта, туризма, использования этих водных артерий для транспорта, есть тема низкоуглеродной повестки. <…> Мы, ЭН+, у нас четыре очень крупных ГЭС в Сибири, мы их провели через систему измерений по методике международных экспертов по изменению климата, и все подтвердили, что [углеродный след составляет. — Ред.] 5 грамм на кВт/час, это практически безуглеродная энергетика — Михаил Хардиков, Операционный директор, ЭН+.

Мы говорим о поддержке, проектирование объектов сейчас в инвестиционную программу включили. Но пока механизма поддержки строительства ГЭС нет. <…> Нужны инструменты подобные ДПМ [договор предоставления мощности. — Ред.] для реализации объектов гидроэнергетики — Роман Бердников, Член правления, первый заместитель генерального директора, ПАО «РусГидро».

Когда мы говорим, что нужны государственные решения, государственные программы поддержки и возврата инвестиций, всегда натыкаемся на какое-то непонимание. Но на рынке сейчас не строит никто: ни тепловая генерация не строится новая, ни возобновляемая. Все строят через ДПМ [договор предоставления мощности. — Ред.] и спецмеханизмы — Михаил Хардиков, Операционный директор, ЭН+.

У нас нет ни одной станции, построенной частным инвестором — все станции построены с мерами господдержки. <…> Есть станции, ставшие частными, а построены они были государственными решениями из бюджета с учетом всех эффектов — Павел Сниккарс, Заместитель Министра энергетики Российской Федерации.

Объемы гидроэнергетических вводов в России в последнее время сокращаются, причем катастрофически. <…> Если мы в ближайшее время не будем строить, вводить, производить, то потеряем свой потенциал, который, в отличие от других видов оборудования, мы имеем — Владимир Демьянов, Заместитель генерального директора – руководитель дивизиона гидроэнергетики, АО «Силовые машины».

Сейчас мы от опыта времен СССР в части нормативных документов отказались в критически важном объеме. А новый опыт — его нет, мы новым строительством [объектов больших мощностей. — Ред.] не занимались, это были советские, давно разработанные проекты — Алексей Виноградов, Генеральный директор, ООО «Норд Гидро – Белый Порог».

Рынки — они более краткосрочные и оперативные, на 80 лет вперед никакой рынок ценовой сигнал не способен дать. Поэтому необходимо участие государства — Федор Опадчий, Председатель правления, АО «Системный оператор Единой энергетической системы».

Когда мы делаем план перспективного развития на пять-семь лет, мы при возникновении дефицита мощности выбираем не те объекты генерации, которые наиболее эффективны, а те, которые успеем сделать в течение нескольких лет. Поэтому, если мы перейдем на долгосрочное планирование, то сможем в рамках перспективного развития в местах возникновения дефицитов мощности принимать решения о реализации эффективных источников генерации, в том числе и ГЭС — Роман Бердников, Член правления, первый заместитель генерального директора, ПАО «РусГидро».

Все-таки малая гидроэнергетика и большая — это не альтернатива друг другу, они полностью друг друга дополняют — Далер Джума, Министр энергетики и водных ресурсов Республики Таджикистан.

Какое-то время вектор был смещен в сторону малой гидроэнергетики, и она действительно развивается, увеличивая свою мощность каждый год примерно на 1%. При этом должен сказать, что крупная гидроэнергетика развивается в три раза быстрее. Ну и в общем объеме мощностей крупная гидроэнергетика — это 94% всей гидроэнергетики, и, по оценке Международного энергетического агентства, эта тенденция сохранится. Малые ГЭС будут развиваться, но это не изменит существенно ситуацию — Олег Лушников, Исполнительный директор, Ассоциация организаций и работников гидроэнергетики «Гидроэнергетика России».