За два года произошла небольшая геополитическая эволюция на земном шаре, которую мы почему—то на заметили. Ну про Соединенные штаты и говорить нечего, Байден (президент США Джо Байден — прим. ред.) вернулся в Парижское соглашение на второй день после прихода в офис. Это и так очевидно. Но как—то мы еще потеряли между делом „небольшой“ полуторамиллиардный Китай. Китай, который объявил климатическую нейтральность, в отличие от нас, к 2060 году. Китай, который запустил крупнейшую в мире углеродную биржу <...> Китай, который <...> радикально пересмотрел свою политику — Чубайс Анатолий, Специальный представитель Президента Российской Федерации по связям с международными организациями для достижения целей устойчивого развития.

126 нобелевских лауреатов написали открытое письмо, в котором сказали, что мир опаздывает, начались необратимые процессы. Остановить (процессы — ред.) или компенсировать в какой—то мере может только сокращение выбросов в 21–30 годах вдвое, что, собственно говоря, пока не очень представляется реальным. Но поражают на самом деле цифры „Красного Креста“. Я раньше думал, что у нас в мире беженцы — это производное всевозможных конфликтов <...> Оказалось, что ключевой драйвер, который продуцирует эту проблему, — это климатические изменения. На сегодняшний день у нас свыше 30 миллионов беженцев в мире — это климатические беженцы — Греф Герман, Президент, Председатель Правления, Сбербанк.

Мы достаточно быстро прошли вот эту вот точку, что климатическая повестка нас не касается. Более того, все больше понимания, что эта повестка не навязанная нам, а повестка, которая нас действительно затрагивает. Мы северная страна, где потепление идет значительно более быстрыми темпами. Но, конечно, факторы, которые сейчас ускоряют наше понимание, они во многом лежат, может быть, во внешней повестке. Это и тема трансграничного углеродного регулирования, <...> это и <...> тема зеленого курса европейского. Там порядка 14 актов, которые касаются и отказа от двигателей внутреннего сгорания, и сокращения на 70 % потребления угля к 30 году, и снижение потребления удобрений. Из внутренних факторов <...> активную и проактивную позицию (занимают — ред.) наши крупнейшие компании — экспортеры и банковское сообщество — Решетников Максим, Министр экономического развития Российской Федерации.

Главный риск, на который нам надо смотреть, это потеря ресурсной ренты. Мы все прекрасно понимаем, что те недра, те блага, которые есть у нашей страны, они несут несколько положительных эффектов для нас. Первое — это инвестиции, которые дают заказ отечественной промышленности, рабочие места, создают города, позволяют нам социалку тянуть. Дальше, соответственно, образуется рента, которая частично изымается государством. На эти деньги дальше государство вкладывает в другие сектора, занимается другими вещами. <...> И частично эта рента идет компаниям для того, чтобы они могли реинвестировать, платить дивиденды, то есть создавать бизнес. Вот эта рента будет снижаться, хотим мы того или нет — Сорокин Павел, Заместитель Министра энергетики Российской Федерации.

На данный момент мы с вами видим, конечно, достаточно высокие цены на углеводороды, в том числе и на нефть. Может быть, они не рекордные, но высокие. Я хочу сказать, <..> долгосрочно нас ждут не только низкие цены на углеводороды. Абсолютно очевидно, что два все—таки энергетических уклада — традиционный и новый энергетический уклад — они будут существовать какое—то время, причем весьма продолжительное. Быстрый переход к новой энергетике невозможен. <...> Есть на это много причин. Это не только технологические причины, это определенные инерционные факторы, это, безусловно, экономические причины — Дюков Александр, Председатель правления, генеральный директор, ПАО «Газпром нефть».

Что такое ESG? Это, вроде бы, экология, социальная ответственность, управление, это вообще социально ответственный подход к бизнесу. Что дальше происходит и в чем риски этого подхода? Происходит следующее. Мы берем <...> европейский взгляд на этот вопрос. Неудивительно, что европейцам нет дела до экологического состояния, и уж тем более до рабочих мест в нашей стране. Но нам—то дело есть. Мы понимаем, что Европа все 70-е, 80-е и уж тем более 90-е годы, она решала другие проблемы. Она решала как раз проблемы экологии: чистый воздух, чистая вода, грамотное обращение с бытовыми отходами. Ну и, решив эти вопросы, перешла на климат. Но мы—то не решили эти вопросы, но решили перейти на климат. И это огромный риск, потому что может случиться следующее: забыли про 95 % нашей сегодня актуальной российской повестки, увлеклись климатом и забыли решить 95% нашей повестки. Спросите народ, что им важнее: чистый воздух или чтобы где-то стояла очень красивая солнечная или ветровая электростанция? — Солженицын Степан, Генеральный директор, ООО «Сибирская генерирующая компания»; генеральный директор, АО «СУЭК».

Безусловно, если мы говорим о процессе декарбонизации экономики, то это один из таких основных трендов развития мировой экономики. Для нас очевидно, что мировая экономика пошла по этому пути. <...> Наверное, пожалуй, точка невозврата уже пройдена. Безусловно, это вызов для нефтяных компаний, в том числе и для нашей компании. Мы на этот вызов реагируем. Как вы знаете, нами разработана новая стратегия ESG, которая в том числе включает в себя такое направление как снижение углеродной интенсивности нашей деятельности. Пока мы ставим перед собой задачу снизить на треть углеродную интенсивность нашей деятельности к 2030 году, но, вполне возможно, эта стратегия будет уточнена, и мы поставим перед собой более амбициозные цели — Дюков Александр, Председатель правления, генеральный директор, ПАО «Газпром нефть».

Действительно, мы начали очень глубоко погружаться в эту тему после того, как было опубликовано несколько документов. Это новый документ по анализу траектории движения мира к net—zero emissions 2050. У нас какие—то получились достаточно сложные результаты этого анализа. После того, как был опубликован еще один документ ЕС, нашего ключевого торгового партнера, так называемый green deal, мы попытались оба прогноза и получилась достаточно сложная к восприятию картинка. <...> Этот прогноз мы передали в Министерство экономического развития, в Министерство энергетики, а потом совместно с коллегами последние полгода мы его дорабатывали, дополняли цифрами. <...> Та картинка, которая получилась, она, честно сказать, заставляет серьезно посмотреть на то, что нам предстоит сделать в ближайшем будущем — Греф Герман, Президент, Председатель Правления, Сбербанк.