Арктика: предмет гордости, объект внимания и поле для сотрудничества

До 1 декабря 2019 года Министерство по развитию Дальнего Востока и Арктики должно представить в правительство проект стратегии развития Арктической зоны до 2035 года. Почему руководство страны уделяет региону приоритетное внимание и что надо делать, чтобы Арктика оправдала возлагаемые на нее надежды, рассуждает эксперт Проектного офиса развития Арктики (ПОРА), член Ассоциации полярников Андрей Иванов.

В историческом контексте

Россия — безусловный мировой лидер в освоении Арктики. Это обусловлено географией и историей. Значение Арктики, как любят говорить в ПОРА, заключается в несложной формуле: «Арктика — это предмет гордости, объект внимания и поле для сотрудничества». Сейчас Россия вступает в эпоху, которую можно назвать «второй волной» освоения Арктики. И если задачей эпохи романтиков было создание нефтегазодобывающей отрасли, то в наши дни на первый план выходит развитие ресурсного и транспортного потенциала, инфраструктурной базы. Это займет десятилетия, но оно того стоит: освоение богатейшего по природным запасам региона способно оказать мощное воздействие на экономику страны. Дополнительная неотложная задача, появившаяся в двадцать первом веке, — сохранение уникальной экосистемы Арктики, которая действительно находится под угрозой.

Как заявил недавно на Форуме стратегов в Санкт-Петербурге глава Счетной палаты Алексей Кудрин, экономика страны в последнюю четверть века движется по инерционному сценарию. В Арктике это выражается в том, что государство ушло или постепенно уходит из большинства социальных и сопутствующих инфраструктурных проектов. Очевидно, что ранее существовавшая модель, когда сто процентов расходов несло государство, уже не работает. Необходимо задействовать дополнительные механизмы развития. Новая стратегия и ряд законодательных инициатив призваны генерировать эти механизмы, привнести в каждый из арктических регионов новые проекты и новую жизнь.

Арктика — проект государственный

Но даже при изменении модели финансирования лидирующая роль должна оставаться за государством. Основных причин тому две: его высокая доля в целом в экономике (по данным ФАС — более 70%), и, условно, на такую же долю в инвестициях в Арктику можно и ориентироваться; а также функции государства, которые гораздо обширнее только прямых экономических задач, а включают в себя и круг социальных, военных, инфраструктурных проблем и не могут быть измерены исключительно с позиции «доходы — расходы».

Что касается госинвестиций, то они реализуются в рамках государственной программы по развитию Арктики до 2025 года. Выделено более 190 млрд рублей. Наиболее продвинутым направлением является производство новой линейки ледоколов. В 2019–2020 годах ожидается выход трех ледоколов нового типа: «Арктика», «Сибирь» и «Урал». К 2025 году должен быть построен новый флагман, ледокол «Лидер», который будет кратно превосходить характеристиками всех иных собратьев (возможно, их будет два). Правда, если раньше предполагалось полностью госфинансирование, то сейчас идет поиск долевых частных инвесторов.

Значительные средства запланированы на обновление и развитие инфраструктуры, в том числе социальной. Многие проекты среднего уровня — речные порты, местные аэропорты, объекты энергетики и транспорта местного значения — будут реализовываться на принципах государственно-частного партнерства (ГЧП). И это необходимость нашего времени.

Окна возможностей

В силу масштабности и разнообразия ресурсов в Арктике перед Россией будут еще долго открыты многие «окна возможностей». Даже беглый обзор имеющихся и перспективных опций дает понимание, что заниматься Арктикой необходимо.

С точки зрения общих запасов и уже извлеченной из них части мы находимся на ранней стадии разработки месторождений — и углеводородов, и тем более твердых полезных ископаемых.

Нередко в прессе идут дискуссии, на сколько лет у страны запасов газа, на сколько нефти. Только разведанных запасов газа, основная часть которых располагается в северной части Западно-Сибирской нефтегазоносной провинции, хватит еще на сто лет. Россия добывает на Ямале и Приямальском шельфе около 500 миллиардов кубометров газа в год — уже разведанные запасы превышают 50 триллионов кубометров. Южно-Карская нефтегазоносная область, которая и является северной частью названной провинции, является уникальной в мировом масштабе. Ее запасы составляют 20% от мировых запасов газа. Всего в Российской Арктике открыто 360 месторождений нефти и газа, в том числе 334 на суше и 26 на шельфе.

Нефти в Арктике добывается порядка 15% от российского объема — по этому типу запасов территорию можно назвать среднестатистической. Основные объемы нефти сосредоточены в ХМАО — Югре. Разведанных запасов нефти в России, в целом, при нынешнем объеме добычи — более чем на сорок лет. Доля арктических запасов и ресурсов в общей корзине значительно больше, поэтому в отношении «арктические запасы / арктическая добыча» этот период кратно больше.

Это не учитывая другие нефтегазоносные провинции: Лаптевоморская, Северо-Сибирская, Восточно-Сибироморская, Западно-Чукотоморская и субарктическая Охотоморская. И именно в Арктике еще можно ожидать крупных открытий.

В углеводородном сырье есть также «топливо будущего», газогидраты — соединения молекул газа и воды. Объемы этого типа ресурсов превосходят даже объемы запасов газа. Значительная часть запасов также приурочена к арктическим территориям и акваториям. Пока нет промышленной технологии извлечения этого типа сырья, но над ее разработкой упорно трудятся ученые и добывающие компании.

С точки зрения добычи твердых полезных ископаемых (ТПИ), по данным Института геологии рудных месторождений, петрографии, минералогии и геохимии РАН, Россия — лидер по объемам ТПИ в Арктике: на ее долю приходится почти 40% мировой добычи.

Уникальными являются месторождения Норильского рудного района. Запасы медно-никелевых месторождений и месторождений металлов платиновой группы также позволяют вести добычу еще больше ста лет. Норильский комбинат — крупнейший в мире производитель никеля и палладия, четвертый в мире производитель платины, крупнейший производитель меди.

Алмазы есть в Якутии, Архангельске. Уникальной является Попигайская астроблема с техническими алмазами.

Золото: Чукотка и Северная Якутия. Редкие металлы: Карело-Кольский регион, Новая Земля. Открыт ряд гигантских месторождений (Песчанка на Чукотке — 4 тыс. тонн золота), но добыча на них нерентабельна из-за большой удаленности от моря или крупных рек.

В целом, в Российской Арктике порядка двадцати уникальных и гигантских месторождений различных ископаемых. И значительные территории еще не исследованы. Но разработка ТПИ в северных условиях затруднена, и большинство месторождений «лежат» до лучших времен.

Запасы ТПИ в Арктике сопоставимы по своему значению и стоимостному эквиваленту углеводородам. Кроме того, огромную ценность представляют биоресурсы.

Северный морской путь — панарктический мегапроект

Но если ресурсы полезных ископаемых распределены по территории (и шельфу) Российской Арктики неравномерно, то есть мегапроект, который способен придать импульс развитию всех северных регионов. Это Северный морской путь (СМП).

Каждая из территорий плюс дальневосточная Субарктика и многие промышленные центры страны могут предложить СМП свои компетенции. Важнейшее условие его успешного функционирования — это не только фактическая загрузка в десятки миллионов тонн в год, но и создание целой «капиллярной» транспортной и обеспечивающей системы на прилегающем материке, по речной и воздушной сети значительной части бассейна Северного Ледовитого и северной части Тихого океанов.

Я сторонник позиции, что для СМП не самоцель конкуренция с Суэцким каналом и необходимо быть объективными в оценке его возможностей. СМП достаточно стать устойчивым транспортным коридором для экспортно-импортных российских перевозок и занять некую долю в международной транспортной системе — его долгосрочная эксплуатация в таком режиме способна стать системной опорой отечественной экономики.

Материал подготовил:
Андрей Иванов, эксперт Проектного офиса развития Арктики (ПОРА), член Ассоциации полярников